Я знаю, что он говорит не со мной; это нечто гораздо более темное.

Я никогда не думала, что мое пребывание в «Монархе» будет чем-то иным, чем кошмаром. Я хочу забыть, что вообще была там, но прямо сейчас это помогает мне в этой ситуации.

Потому что я думаю об Эддисоне, старике, который сидел у окна.

Когда он страдал от сильных галлюцинаций, медсестры делали так называемое заземление. Они пытались помочь ему сосредоточиться на вещах, которые были реальными, а не на вещах, которых не было, чтобы предотвратить психотический эпизод.

Я держусь на расстоянии, чтобы он не чувствовал себя в ловушке еще больше, чем сейчас.

— Сайлас, это я, Сэйдж, — тихо говорю я, — Мы в твоем доме, и ты в безопасности. Я знаю, что это кажется реальным, но это не так. Они ненастоящие.

Его дыхание прерывистое, он стискивает зубы и начинает ходить взад-вперед.

Я знаю, насколько разрушительным для него был бы полный эпизод. Он может оказаться в ловушке внутри него на несколько месяцев, даже лет. Я не хочу, чтобы это зашло так далеко, но все, что я могу сделать, это попытаться вернуть его. Чтобы напомнить ему, что это его болезнь, а не реальный мир.

— Мы в твоем доме, Сайлас. С твоей мамой, папой, Калебом и Леви. Мы настоящие, и мы здесь с тобой, понимаешь?

Сайлас Хоторн — яркий пример того, что любви недостаточно.

Если бы любви было достаточно, он не стал бы искать неприятностей и темноты. Любви его родителей должно было быть достаточно, чтобы держать его на земле. Держать его в узде. Но это не так.

Если бы любви было достаточно, Рози была бы жива. Потому что, даже если ты заберешь всю любовь к ней в моем сердце, всю любовь Рука, Тэтчер и Алистера, Сайлас будет хранить в себе достаточно, чтобы продержаться бесконечное количество времени.

Этого было бы достаточно, чтобы спасти ее.

Лишь бы любви хватило.

Мне физически больно смотреть, как он борется с этим. И я ничего не могу поделать, кроме как смотреть и надеяться, что он сможет вырваться из этого. Что он может прийти в себя и не принять свое заблуждение как реальность.

Шаг замедляется, и он вдыхает через нос, выдыхает через рот, снова и снова, пока его дыхание не стабилизируется. Умственное истощение на его лице очевидно, и я вижу, насколько он устал.

— Сайлас, — мягко говорю я, нахмурив брови.

— Я в порядке, — выдыхает он. — Я в порядке. Мне просто, мне нужно… — он перестает тереть виски.

— Могу ли я помочь? Что тебе нужно?

— Спать. Мне просто нужно немного поспать. Который сейчас час? — он залезает глубоко в передний карман, вытаскивает телефон и включает экран. — Мне нужно принять лекарства.

Я выпускаю затаившийся воздух из легких, чувствуя облегчение от того, что он все еще принимает лекарства. Я знала, что галлюцинации были частью его повседневной жизни, и иногда они были хуже, чем другие, но я все еще обеспокоена.

— Может быть, тебе следует подумать о том, чтобы поговорить со своим врачом о новом лекарстве или другом графике? Или даже поговорить об этом с родителями. Руком?

Он поднимает голову ко мне, устанавливая зрительный контакт.

— Дело не в лекартсвах.

— Тогда…

— Я просто устал. Я не спал много времени. Галлюцинации усиливаются, когда я не отдыхаю. Дело не в лекарствах, Сэйдж. С ними все хорошо. Я в порядке, — уверяет он меня. — Извини за это. Это было не… — он делает паузу. — Я знаю, что ты не Роуз. Я знаю это.

Мешки под его глазами частично подтверждают эту историю, и я понятия не имею о деталях его диагноза. Я знаю, что непреодолимый стресс от всего этого может сделать их хуже, и я хочу признать, что с ним все в порядке.

Но я боюсь за него.

Все, что нужно, это одна плохая галлюцинация.

— Все в порядке, я понимаю, — говорю я, чувствуя, как быстро бьется мое сердце в груди. — Иди поспи немного.

Он кивает, засовывая руки в карманы и направляясь к двери. Он делает паузу, хватая рамку.

— Сэйдж, — бормочет он. — Я бы хотел, чтобы это осталось между нами. У всех сейчас достаточно забот, и я не хочу, чтобы они беспокоились обо мне из-за одной галлюцинации. Особенно Рук. Он достаточно бесится.

Мне кажется неправильным скрывать это от него. У меня было достаточно секретов от Рука, и я не хочу делать это снова.

Он едва верит мне в том виде, в каком я есть сейчас. Мне не нужно давать ему еще одну причину не доверять мне. Я бы не простила себе, если бы что-то случилось с Сайласом, зная, что я ничего не сделала, чтобы предотвратить это. Рози никогда не простит мне этого.

— Я не скажу ему, — говорю я. —Ты сам скажесь. Даю тебе несколько дней, Сайлас, но, если ты ему не скажешь, я скажу.

— Давай, Сэйдж!

Ее голос щекочет мне уши, ее смех разносится по деревьям. Я оборачиваюсь, глядя на тяжелый слой снега, покрывающий землю.

— Рози? — шепчу я, щурясь, пытаясь приспособиться к яркости света, отражающегося от снега. Я обхватываю себя руками, рубашка с короткими рукавами и шорты — единственное, что прикрывает мое тело от непогоды.

Мое дыхание вырывается видимыми облачками, когда я смотрю прямо за линию деревьев и вижу Рози, стоящую посреди реки Тамбридж. Я была здесь всего несколько раз, в основном летом на дневных вечеринках, когда училась в старших классах.

Я, спотыкаясь, подхожу к берегу и вижу толстый слой льда над обычно бурлящей рекой. Мои брови хмурятся в замешательстве, и я поднимаю глаза.

— Ро! Вернись сюда. Там небезопасно!

Но она ничего не говорит. Она стоит неподвижно, свесив руки по бокам. Ее темные волосы выделяются на фоне бледного платья, которое она носит. Вскоре она начинает вращаться по кругу, сначала медленно, но потом набирает скорость.

— Розмари! — я зову ее снова, но она все еще не слышит меня.

Я резко вдыхаю, когда земля поддается под ее вращающимися ногами, и она падает в воду внизу. Я слышу, как