Ванстоун, вам лучше прилечь на диван. Давайте я помогу вам. — Она взяла начальницу под руку и помогла ей дойти до дивана. — Я вызову скорую, — предложила она.

— Нет! — прохрипела из последних сил мисс Ванстоун. — Не надо скорой. Просто стакан воды. Так бывает. Неожиданная слабость. Через минуту я приду в себя.

— Может, тогда вызвать доктора? — спросила мисс Дрейк. — Мне кажется, лучше его вызвать.

— Нет, — твердо повторила мисс Ванстоун. — Только воды.

Мисс Дрейк послушно пошла за водой. Когда она вернулась, Эмили уже пришла в себя и выглядела намного лучше. Секретарша поднесла стакан к ее губам.

— Спасибо. — Мисс Ванстоун слабо улыбнулась. — Сейчас мне станет легче. — Она взглянула в озабоченное лицо секретарши. — И пожалуйста, никому не рассказывайте о том, что случилось. Мне не хотелось бы никого волновать по пустякам.

— Ну, если вы настаиваете…

— Да, настаиваю, — повторила мисс Ванстоун. — Не нужно вызывать доктора. Я посижу немного, а потом пойду домой. Будьте добры, передайте мне «Хроникл». — Она указала на газету, валявшуюся на полу. — И приготовьте чай.

Эмили явно успокоилась и стала похожа на саму себя, мисс Дрейк вздохнула с облегчением, подняла с пола газету и отправилась готовить чай. Однако Эмили испугалась намного сильнее, чем показывала. Такой приступ случался с ней уже однажды. Дома. В тот раз рядом оказалась экономка, и она тоже поклялась сохранить все в тайне. Вдох-выдох, вдох-выдох, нужно дышать поглубже. Когда мисс Дрейк вернулась с подносом, мисс Ванстоун дышала глубоко и спокойно и больше ни о чем не беспокоилась. Она отхлебнула чая и вновь погрузилась в чтение статьи.

Две дочери Мэвис Рэндалл от первого брака были без ее ведома и согласия отправлены в Австралию. Об этом позаботился фонд «Нежная забота». Мэвис Рэндалл поссорилась с мужем, потому что именно он отдал ее дочерей в приют. Было высказано предположение, что именно из-за этого началась драка, в результате которой женщина трагически погибла.

«Было высказано предположение? Кем, интересно, хотела бы я знать», — злилась Эмили.

Последний раз Рэндалла, жестокого убийцу, видели в вечер перед трагедией в пабе «Красный лев», куда он зашел после работы. Полиция просит всех, кто может знать о его местонахождении, связаться с ними. Обращаться в центральный полицейский участок Белкастера. Джимми Рэндалл очень опасен.

У Мэвис остался маленький сын Ричард, теперь о нем заботится его бабушка, миссис Лили Шарплс.

Лили Шарплс! Эмили сразу узнала это имя. Лили Шарплс! Вот кто распространяет мерзкие слухи! А эта Мэвис Рэндалл, должно быть, мать девочек Стивенс, внучек Лили Шарплс.

«Могла бы догадаться, — подумала она, — кто же еще мог такое устроить. Как будто других дел у нее нет, как только распространять гадкие слухи о „Нежной заботе“. Ее дочь мертва. Убийца все еще на свободе, и внук на руках».

Она вспомнила, в какую ярость пришла Лили, узнав, что девочек отправили так далеко. «Ну что поделать, — подумала Эмили. — Как еще я могла поступить? Им действительно было опасно оставаться в этом ужасном доме. Я, скорей всего, просто спасла их, забрав оттуда».

Она вспомнила о том письме, которое написала Дафне после недавней встречи с Лили Шарплс. Теперь она не сомневалась, что поступила верно, последние события только подтвердили правильность ее решения. Эмили была уверена, что, как только она изложит свою версию событий, общественность встанет на ее сторону. Детей необходимо забирать из домов, где живут такие жестокие люди, и помещать в приюты, где о них станут по-настоящему заботиться. Ее вера в себя и в фонд «Нежная забота» была непоколебима.

Чай вернул Эмили Ванстоун силы, она села за стол и позвонила в «Белкастер хроникл». Когда секретарша на том конце провода взяла трубку, Эмили потребовала, чтобы ее соединили с главным редактором, мистером Чейтером.

— Это говорит Эмили Ванстоун из «Ванстоун Энтерпрайзис» и фонда «Нежная забота», — представилась она.

— Доброе утро, мисс Ванстоун, — ответил Филипп Чейтер. — Что вам угодно?

— Я звоню по поводу сегодняшней статьи в вашей газете, — начала Эмили. — Какое право вы имеете бросать такие грубые и ничем не обоснованные обвинения в адрес фонда «Нежная забота»? Должна вам сказать, мистер Чейтер, я ожидала лучшего от «Хроникл». Это совершенно недопустимо. — Она замолчала, но и на том конце провода царило молчание, так что Эмили продолжила: — Фонд «Нежная забота» оставляет за собой право решать, что лучше для девочек, находящихся на его попечении. В интересах ребенка мы никогда не разглашаем ни имена, ни адреса приютов, где живут дети. Мы оберегаем своих детей.

— Я понимаю, что вы расстроены, мисс Ванстоун, — заговорил редактор, — но для «Хроникл» важен общественный интерес. — Филипп Чейтер выделил два последних слова. — Именно на него мы ориентируемся, когда публикуем статью. Неужели это правда? Двух маленьких девочек отправили в Австралию без согласия их родственников?

Теперь он замолчал, как бы в ожидании ответа, но Эмили ничего не сказала.

— Люди хотят знать, мисс Ванстоун. Им это интересно.

— Мне нет дела до того, что хотят знать люди, — огрызнулась Эмили. — И я не собираюсь комментировать ваши домыслы или рассказывать вам что-то о моих девочках. В «Нежной заботе» не принято обсуждать внутренние вопросы с посторонними.

— К сожалению, мисс Ванстоун, я ничем не могу вам помочь, — сказал Филипп Чейтер. — Чего вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы опубликовали опровержение, мистер Чейтер, и извинились за клевету на «Нежную заботу».

— Об этом не может быть и речи, — спокойно возразил редактор. — Если фонд «Нежная забота» действительно отправил детей в Австралию, то в нашей публикации нет никакой клеветы.

— И вот что еще мне нужно, мистер Чейтер, — продолжала Эмили, проигнорировав его слова. — Скажите, откуда вы получили эту информацию? Кто высказал предположение о том, что существует связь между жутким убийством и «Нежной заботой»?

— Простите, мисс Ванстоун, но мы не раскрываем своих источников, — непреклонно заявил редактор. — Если вы хотите ответить на это обвинение, мы с радостью опубликуем все, что вы нам предложите, но в остальном, к сожалению, я ничем не могу вам помочь.

На этих словах их разговор прервался. Эмили Ванстоун в бессильной ярости швырнула трубку на рычаг.

— Каков наглец! — пробормотала она. — Невыносимый наглец! Мы еще посмотрим, чья возьмет. Надо позвонить Мартину.

— Ты читал газету? — спросила Эмили, как только Мартин снял трубку.

— Какую газету? — удивился ее свояк.

— «Хроники», — ответила Эмили. — Они предполагают, что есть какая-то связь между фондом «Нежная забота» и этим убийством.

— А, вот ты о чем, — понял наконец Мартин. — Да это просто чушь.

— Это не чушь, это клевета!

— Нет, —