правления. Я не хотела быть регентом, и, пробыв им несколько дней, мне это нравится еще меньше. Считай меня одним из тех несчастных Пурпурных Драконов, рядом с которыми ты маршировал и сражался, служащим королевству из рук вон плохо, потому что это лучшее, что он может сделать.

Она развела руками.

— Вторая вещь заключается в следующем: я не собиралась заниматься с твоим сыном чем-то большим, чем обучением его придворным танцам, потому что хочу, чтобы он, в его возрасте и неугомонности, захотел приехать в Сюзейл и увидеть Двор, и таким образом увлекся помощью Кормиру после того, как мое поколение ослабнет. Королю ˗ новому королю ˗ нужны будут люди, которым он сможет доверять, и я должна найти их для него... или сделать их для него.

Она сделала медленный шаг к нему.

— И третье ˗ вот что, Андур: ты нужен мне.

—Что? — Конюх сделал шаг назад, подняв руки, как бы отгоняя ее.

Алусейр криво улыбнулась.

— О, не для того, чтобы уложить тебя в постель, хотя если бы ты попросил по-хорошему...

Рулиган закатил глаза, и она сделала грубый жест ˗ жест, знакомый Пурпурным драконам во всем королевстве ˗ в его сторону, не отрывая глаз от шокированного взгляда Андура.

— Мне нужна твоя служба, — продолжила она, делая еще один шаг вперед, ее голос повысился. — Твое доверие. Твоя преданность. Мне нужны такие люди, как ты ˗ те, кто сражался за королевство и знает цену крови, которую приходится платить за законы Кормира, гордость, хорошие дороги и сытые животы ˗ чтобы верить. Если не в меня, то в будущее, за которое я борюсь. Ребенку моей сестры еще далеко до того, чтобы стать даже тенью моего отца, но моя мать по-прежнему правит из-за трона, как и всегда. Я все еще езжу верхом с молодыми дворянами королевства и воодушевляю их, как делала это всегда. Солнце по-прежнему встает над Громовыми Пиками и садится над западными Штормовыми Рогами, как и всегда. Мне нужно, чтобы ты, Андур Имраит, держал свой меч острым и не терпел лжи ни от придворных, ни от благородных, ни от регента.

Конюх молча смотрел на нее.

— Но нужна ли я тебе, Андур? — тихо спросила принцесса. — Нужен ли тебе всё ещё кто-то, кого можно любить, на кого можно равняться, за кого можно бороться? Или для тебя все кончено, кроме пьянства и брюзжания о том, что в твое время все было лучше, а в наши дни королевством правит стая продажных и беспринципных дураков?

Андур Имраит прорычал:

— Я не буду тебе служить. Просто держись подальше от моего сына. Дай мне слово, и тогда ты сможешь убить меня.

— Я не хочу тебя убивать, — устало сказала Алусейр, — но я хочу править тобой. И я собираюсь сделать именно это. Потанцуем, конюх?

— Нет, — прошипел Андур. — Я не буду...

— Тогда давай сразимся? — мягко спросила Алусейр, сверкая глазами. — Ни клинков, ни заклинаний, только кулаки и все остальное, что дали нам боги. Ибо я ˗ принцесса, и слово мое ˗ закон, Андур из Кормира, и я предоставляю тебе выбор: танцевать или драться? Танцевать... или драться?

— Я не сражаюсь с женщинами, — прорычал Андур, поворачиваясь к ней спиной.

— Я не женщина, я распутная шлюха, помнишь? А Пурпурные Драконы, насколько я помню, пьют до дна.

Андур крутанулся на месте, его лицо исказилось.

— Не делай этого, — шипел он. — Не унижай меня перед моим сыном!

— Каким образом, — спросила Алусейр, — ты унижен?

 И она направилась к нему, потянувшись к его запястью и бедру, словно желая продолжить танец, который он прервал ранее.

И с диким ревом конюх откинул кулак и отправил ее в полет.

Райтра Матчам вскрикнула. Два Пурпурных Дракона схватились за эфесы своих мечей, а Рулиган и Шарантир вздрогнули, увидев, как голова Алусейр откинулась и полетели брызги крови.

Она тяжело приземлилась, разбросав стулья, и медленно поднялась на ноги, но, поднявшись, вскинула одну руку в повелительном жесте "не подходите". В ее походке чувствовалась скованность, когда она шла обратно к Андуру, который стоял неподвижно, сжав кулаки.

— Не надо, — прорычал он. — Не заставляй меня делать это.

Алусейр снова потянулась к его запястью и бедру, не сводя с него глаз.

— Танцуй или дерись, конюх. Танцуй или дерись.

Он отбросил ее руки и отступил в сторону, предостерегающе покачивая головой, и Стальная Принцесса бросилась на него.

С ревом он ударил ее кулаком, раз и другой, потом потянулся за стулом, чтобы схватить и повалить ее, а принцесса, стоя на коленях перед ним, изо всех сил впечатала обе руки в его промежность, бросившись на удар всем телом.

Андур Имраит издал нечто вроде свиста, пролетев над ней, вверх, затем вниз, лицом вперед, чтобы встретить пол. Там он бесчувственно приземлился, конечности свободно болтались.

Алусейр повернулась, кровь капала с ее разбитой губы, один глаз уже начал опухать, и позвала через всю комнату:

— Дарнен? Тот танец, который мы только что начали?

Конюх нерешительно пробирался через столы, не раз оглядываясь на отца.

— Ты не...?

— Нет, — сказала ему Алусейр, — он жив, и его лицо, вероятно, будет красивее моего, когда он проснется.

Дарнен посмотрел на нее, потом на отца, потом снова на принцессу и ухмыльнулся.

— Боги, это было... это было чудесно, видеть это! Да, он мой отец и все такое, но он уже много лет меня обижает! Я... я... то, что ты сказала о Дворе...

— Я серьезно. Хочешь увидеть Сюзейл, рыцарей со сверкающими клинками, мудрецов, которые могут рассказать тебе истории, о которых ты даже не можешь мечтать ˗ о, да, и дам в платьях, разрезанных от сих до сих?

Дарнен сглотнул, стал таким же красным, как кровь, стекающая с подбородка Алусейр, сглотнул и кивнул.

—Л-леди, вы ранены, — заикаясь, произнес он.

Она улыбнулась ему.

— И это может облегчить твой выбор: танцевать или сражаться?

Дарнен посмотрел на отца, снова сглотнул и поспешно ответил:

— Танцевать.

Андур Имраит хныкнул один раз после того, как его стоны оповестили мир о том, что он снова присоединяется к нему. Затем его глаза открылись, он снова застонал и встретился взглядом с каменным лицом Гларастира Рулигана.

— Все еще хочешь избивать