«Кто же из них ранен? — не отпускал Морозова вопрос. — Если он, то нам будет гораздо легче их брать, когда выйдем на лежбище. — Майор был уверен, что на этот раз преступники у него в руках, дело лишь во времени. — Если же она, то парень так просто не дастся. Но не она же пришила врача?»

В соседнем кабинете его помощник работал с матерью Елены. Она опять была пьяная, но не настолько, чтобы совсем утратить способность разговаривать и шевелить мозговыми извилинами. Успели к ней вовремя. Она еще не приняла своей обычной дозы. На час позже, и толку от нее было бы, как от козла молока, пришлось бы искусственными процедурами приводить ее в чувство или дожидаться, пока она проспится.

Майор прошел туда:

— Ну что?

— Вспоминает, — придвинул ему помощник листок бумаги. На листке было написано несколько фамилий. — Это пока все, что удалось из нее вытянуть.

— Не густо.

— Возможно, подозреваемая особа не из самых общительных, — развел руками помощник. — Хуже, что адресов эта мадам не помнит или просто не знает. Да и за точность фамилий и имен ручаться не буду. Но по ним уже работают. Как только всплывает конкретный адрес, сразу же туда отправляем наших проверять.

— Пусть на рожон не лезут, они вооружены. Как стреляют, сам знаешь, видел в лесу результаты, — предостерег майор. — Пусть проверяют через соседей и, чуть что подозрительное, сразу же вызывают группу захвата. У нас постоянно дежурят три группы.

Хорошо работать, когда во всем тебе дают зеленую улицу. Сотрудники? Пожалуйста, практически в неограниченном количестве. Автотранспорт? Нет проблем, весь гараж в твоем распоряжении. Группа захвата? Бери хоть три.

И Морозов не стеснялся брать, пока дают.

«У нас всегда так, — с горечью думал он, — пока жареный петух в задницу не клюнет, будем тянуть резину, а потом суетимся. Ну что бы раньше, при первых сигналах, задействовать крепкую группу? Я давно бы уже вычислил этого мифического супервоина».

Несколько человек от имени Морозова работали с участковыми. Их собирали, инструктировали, что надо предпринять в самые ближайшие часы.

— У каждого из вас имеются на участках свои люди, которым вы доверяете и которые не вызывают подозрений у жителей, — говорил, к примеру, на одном из таких инструктажей посланник Морозова, имея в виду не только информаторов, но и пенсионеров, самых активных участников общественной жизни всякого двора. Они всегда в курсе: в какое время вышел любовник из такой-то квартиры, сколько выпили на свадьбе в пятом подъезде, почему ребенок из шестой квартиры не похож на своего отца, а похож на соседа. Пусть они попробуют узнать, не объявились ли в последние два дня у кого-нибудь подозрительные парень и девушка. В каком смысле подозрительные? Ну, кто-то из них обязательно должен быть болен или ранен. Возможно, они прячут где-нибудь автомашину «форд». При наличии любой информации, которая, на ваш взгляд, может нас заинтересовать, сразу же звоните. И не вздумайте, если дорожите жизнью, проверять у незнакомых документы. Сразу же вызывайте нас. Это опытные преступники, вооруженные, за плечами у них не один десяток трупов, брать их будет специальная команда, подготовленная для этой цели.

Посланника из верхов атаковали вопросами, касающимися конкретных деталей, — есть ли например, фотографии этой пары, сколько им примерно лет, как вооружены и прочее.

Не задавал никаких вопросов только старлей, которому минувшей ночью позвонил парень, прижатый им за хранение наркотиков. Звонок вырвал старлея из глубокого, не вполне трезвого сна. Он хотел взять этот аппарат, от которого одни неприятности, и грохнуть его о стену. Но мысль, что звонить может и вышестоящее начальство, заставила его поднять трубку. Все, что он услышал о подозрительной девчонке с пистолетом, сразу же вылетело из головы, уступив место злости.

Старлей послал парня и вновь уснул. Утром же одумался и решил, не поднимая паники, съездить к этому парню и вытрясти из него все подробности.

Но сделать это ему не удалось: всех участковых собрали на летучку. Естественно, услышав то, что говорил капитан из областного управления, старлей понял: у него есть реальный шанс во всеуслышание заявить о своем существовании. Рассказать о ночном звонке? Нет уж, чего доброго на смех поднимут. Не поздно раскрыть карты и после проверки.

Как только их распустили, наказав не заниматься ничем, кроме этого дела, он взял фото девчонки — их раздали всем участковым — и помчался к своему информатору.

Паренек по прозвищу Шпик не пользовался среди сверстников авторитетом. От него всегда можно было ожидать какой-нибудь пакости. В общем, гнусный был парень. Работать не любил — любил халявные бабки. Попробовал однажды торгануть маковой соломкой, его и сдали старлею. Соломки той было горстка, парень умылся собственными слезами, стоял перед старлеем на коленях, умолял, чтобы не заводили на него уголовное дело. Старлей решил попридержать его для себя. Да и дела могло не получиться, умный адвокат отмыл бы.

Кличку свою Шпик получил не за то, что кого-то закладывал. До случая с соломкой он вообще никого не заложил, просто у него была патологическая потребность в чтении шпионских романов, и не менее патологическая жажда обсуждать их содержание. Он буквально задолбал приятелей историями о шпиках. Тем хотелось поговорить о девчонках, об их достоинствах и недостатках, а Шпик все о своем. Поэтому его чуть что посылали в известные места. Конечно, узнай они, что Шпик по-настоящему стал стукачом, его тут же сделали бы калекой.

Ошарашенный тем, что увидел ночью, Шпик не мог уснуть и ворочался до утра. А утром встал и подался к тому дому, в который вошла девчонка. Подъезд он знал, оставалось узнать квартиру. И Шпик, нимало не задумываясь о том, куда он лезет, стал звонить в каждую дверь, поднимаясь все выше и выше и задавая всем один и тот же придуманный вопрос: не живет ли здесь Николай Георгиевич Царицын. Иногда открывали, иногда отвечали через дверь, иногда — через щель на ширину цепочки. Так повторялось до третьего этажа.

Малыш проснулся почти здоровым, если не считать слабости во всем теле. Температура упала, хотелось пить и есть. Первым делом Елена сменила ему повязку, вспоминая, как это делал доктор. Рана подсохла и уже не кровоточила. Малыш, увидев у нее свежий бинт, удивился:

— Ого, откуда у тебя бинты? Или ты, пока я лежал без сознания, обегала все аптеки?

— Нет, это мне подарили вчера, — сказала Елена, оценивая свою работу. Повязка получилась не такая красивая, как у доктора, но вполне сносная.

Потом они завтракали. У Веры нашлось кое-что из продуктов. Елена подробно рассказала Малышу обо всех перипетиях минувшего вечера. Малыш внимательно слушал, не забывая есть.

— Ты все сделала правильно, — похвалил он Елену. — Но из этого дома нам срочно надо уходить. Ты раздразнила ребят пистолетом — раз, врач рано или поздно расколется — два. Не исключаю, ментам уже известно, что искать нас надо именно здесь.

Их разговор прервал звонок в дверь.