— Сколько стоит акция?

— В конце рабочего дня в пятницу акции шли по семь долларов тридцать два цента каждая, — сообщил Логан. — Но после сегодняшнего объявления все обязательства автоматически ликвидируются, и Фэйрчайлд не может подать новую заявку в течение по крайней мере двадцати восьми дней.

— Тогда я собираюсь выставить на рынок миллион акций банка Рассела, — заявил Нат.

— Зачем? — удивилась Джулия. — Ведь наши акции наверняка резко упадут в цене.

— И так же упадут акции, принадлежащие банку Фэйрчайлда; а у них — почти половина наших акций, — пояснил Нат, — и они двадцать восемь дней ничего не смогут с этим сделать.

— Ничего? — спросила Джулия.

— Ничего, — подтвердил Логан.

— И затем мы используем вырученные деньги, чтобы покупать акции Фэйрчайлда, когда они начнут падать в цене.

— Вы должны уведомить Комиссию по ценным бумагам и биржам, как только наберёте шесть процентов акций, — сказал Логан, — и в то же время дать им знать, что вы намереваетесь подать заявку на полное слияние с банком Фэйрчайлда.

— Конечно, — согласился Нат.

Он поднял телефонную трубку и набрал десять цифр. Пока Нат ждал ответа, все молчали.

— Привет, Джо, говорит Нат. Мы продолжаем, как договорились. В одну минуту одиннадцатого выпусти на рынок миллион акций банка.

— Ты понимаешь, что они рывком упадут в цене? — осведомился Джо. — Потому что все начнут продавать.

— Будем надеяться, что так оно и будет, и тогда начни скупать акции Фэйрчайлда, но только тогда, когда сочтёшь, что они упали до нижнего предела. И не останавливайся, пока у тебя не будет пять и девять десятых процента.

— Понятно, — сказал Джо.

— И, Джо, держи линию открытой день и ночь. Боюсь, что в следующий месяц у тебя будет мало времени для сна, — добавил Нат и положил трубку.

— Ты уверен, что мы не нарушаем закона? — спросила Джулия.

— Конечно, не нарушаем, — заверил её Логан. — Но если мы это провернём, держу пари, что очень скоро Конгресс будет вынужден внести какую-то поправку в закон о слиянии компаний.

— А то, что мы делаем, — этично? — поинтересовалась Джулия.

— Безусловно, нет, — ответил Нат. — И мне даже в голову бы не пришло так поступить, если бы мы имели дело с кем-нибудь другим, а не с Эллиотом. — Он помолчал. — Я предупреждал, что собираюсь с ним покончить раз и навсегда. Я только не сказал, каким образом.

— У вас на линии один — председатель правления банка Фэйрчайлда, на линии два — Джо Стайн, на линии три — ваша жена.

— Я начну говорить с председателем Фэйрчайлда. Попросите Джо Стайна подождать, а Су Лин — перезвонить попозже.

— Ваша жена говорит, что у неё — срочное дело.

— Я позвоню ей через несколько минут.

— Даю вам мистера Голдблата.

Нат пожалел, что он не дал себе минуту передышки, чтобы собраться с мыслями перед разговором с председателем правления Фэйрчайлда; может быть, ему нужно было сказать секретарше, что он перезвонит именно Голдблату? И, прежде всего, как к нему обращаться? «Мистер Голдблат», «мистер председатель» или «сэр»? Ведь, в конце концов, Голдблат был уже председателем банка Фэйрчайлда, когда Нат ещё учился в Гарварде.

— Доброе утро, м-мистер Картрайт.

— Доброе утро, мистер Голдблат, чем могу быть вам полезен?

— Я думаю: н-нельзя ли нам с вами в-встретиться? — Нат промолчал, не зная, что ответить. — Может быть, с глазу на глаз. П-просто… с-с глазу на глаз.

— Да, конечно, я ничего не имею против, — согласился Нат. — Но только где-нибудь, где нас никто не знает.

— Могу я предложить с-собор Святого Иосифа? — поинтересовался мистер Голдблат. — Думаю, м-меня там никто не знает.

Нат засмеялся.

— А когда? — спросил он.

— К-как можно скорее.

— Хорошо.

— Скажем, сегодня в т-три часа дня? Вряд ли в церкви будет много людей днём в п-понедельник.

— Собор Святого Иосифа, в три часа дня. До встречи, мистер Голдблат.

Как только Нат положил трубку, снова раздался звонок.

— Джо Стайн, — сообщила Линда.

— Джо, что нового?

— Я только что скупил ещё сто тысяч акций банка Фэйрчайлда, так что у меня двадцать девять процентов. Они идут по два девяносто: это меньше половины верхнего предела. Но тут есть одна проблема.

— Какая?

— Если вы не наберёте пятьдесят процентов к пятнице, вы попадёте в такое же трудное положение, в каком Фэйрчайлд был две недели назад, так что, я надеюсь, вы знаете, что делать дальше.

— Это станет яснее после того, как я сегодня кое с кем встречусь в три часа дня.

— Интересно! — воскликнул Джо.

— Видимо, так, — сказал Нат. — Но я сейчас не могу ничего сообщить, потому что не знаю, что произойдёт на этой встрече.

— Всё любопытнее и любопытнее. Ну, буду ждать новостей. Но что мне пока делать?

— До конца сегодняшнего дня покупать все акции Фэйрчайлда, какие можно. А перед тем, как биржа завтра утром снова откроется, мы ещё поговорим.

— Понятно, — сказал Джо. — Ну, так действуй, а я пока вернусь на своё место.

Нат вздохнул и попытался сообразить, зачем Марри Голдблат хочет его видеть. Он снова поднял телефонную трубку.

— Линда, соедините меня с Логаном Фицджеральдом: он у себя в нью-йоркской конторе.

— Ваша жена настаивает, что у неё — срочное дело. Она снова звонила, пока вы разговаривали с мистером Стайном.

— Хорошо, я сейчас ей позвоню, а вы разыскивайте Логана.

Нат набрал свой домашний номер и начал стучать пальцами по столу, размышляя, чего хочет от него Голдблат. Его размышления прервал голос Су Лин.

— Прости, что не сразу тебе позвонил, — сказал Нат. — Но Марри…

— Льюк убежал из школы, — сообщила Су Лин. — Со вчерашнего вечера никто его не видел.

* * *

— Вам звонят: на линии один — председатель Национального комитета демократической партии, на линии два — мистер Гейтс и на линии три — ваша жена.

— Сначала дайте мне председателя. Попросите Джимми подождать, а Энни скажите, что я позвоню ей позже.

— Она говорит, что это — срочно.

— Скажите, что я позвоню ей через одну-две минуты.

Флетчеру хотелось бы иметь больше времени, чтобы собраться с мыслями. Председателя партии он встречал только пару раз, в коридоре на партийном съезде и на приёме в Вашингтоне. Вряд ли мистер Брубейкер помнил эти встречи. И была ещё одна проблема — как к нему обращаться: «мистер Брубейкер», «Алан» или даже «сэр»? В конце концов, он стал председателем партии ещё до того, как Флетчер баллотировался в Сенат.