тогда сможешь блоху из карандашного грифеля вырезать. А можно надеть тебе на руку экзоскелет и тогда сможешь таскать камни потяжелее, или прикрутить к этому экзоскелету какой манипулятор, чтобы двигался как рука, тогда сможешь вырезать не блоху из карандашного грифеля, а бактерию из какой-нибудь пылинки. Или, сидишь здесь, а этим манипулятором собираешь какой-нибудь телескоп в космосе, или в атомном реакторе урановые стержни перекладываешь. Но если руки кривые, то никакая технология тебе не поможет. С магией всё то же самое, только гораздо хуже. Ручками ты шебуршишь более-менее сознательно, а вот мысли сами скачут куда ни попадя. А если к мозгам прикрутить интерфейс, который эти мысли материализует, представил, что получится?

– Ну, да... Поэтому и допускают к магии только продвинутых, кто там всякие медитации практикует, чистоту помыслов...

– Щаз! Эка ты хочешь, чтобы всё хорошо было! Нет, касатик, ЭТО есть у каждого, как и руки. Не каждый развивается, ну так и гирями не каждый кидается, и рисовать... да что там рисовать! Буквы-то выводить так, чтоб понятно было, что там выведено, и то не каждый умеет, даже грамотный.

– Но ведь когда учишься магии, сами тренировки развивают и дисциплину сознания, и... – возмутился Семён, уже по опыту усвоивший, какими способами идёт тренировка магических способностей. Но Яга его перебила:

– Ты это шаману с Мумба-Юмба скажи! Нет, дорогой, чтоб творить чудеса нужна концентрация сознания и сорвать в мозгах ограничители на тему что возможно, а что нет. А делать это можно разными способами. И дисциплина с осознанностью далеко не со всеми из них рядом лежали. Знания с образованием для таких дел вообще так и не обязательны. Вот теперь представь, что будет, когда вот такой психопат, с кругозором овцы и верой в свою праведность, хапнет такой вот экзоскелет для своей думалки?

– Страшно, – признался Семён.

– И заметь, не если, а когда. Вот и мечемся, чтобы схватить вовремя и прибить, да только не всегда помогает.

– Значит надо учить, и не одного, а массово, – ввернул свою давно вынашиваемую идею Семён.

– Вот тебе и дело царское нашлось, – хмыкнула Яга, но Семён снова вернулся к мучившим его вопросам:

– Так всё-таки, значит, працивилизация... А боги, маги, цари, это всё как операторы на этих технологических установках. Так?

– Ну, где-то около... – нехотя согласилась Яга. – Только не на Земле. Вернее, не только и не столько на Земле. И не на этой Земле.

Пока молодёжь молча переваривала это откровение, Яга немного передохнула, собралась с мыслями и пояснила:

– И вообще, всё сложнее. Намного сложнее. Можно сказать, что Вселенная ветвится внутри себя и варианты реальности делятся, пересекаются, сливаются... А можно сказать, что люди только то и делают, что спят и видят сны. Когда много народу видит похожие сны, они усиливают то, что похоже и ослабляют, размывают то, что разное. Наш мир – это коллективный сон всего человечества. Но всё равно, каждый видит что-то своё, кто-то начинает уводить часть народа в сторону, кто-то вообще в бред. Потому реальность и рвёт время от времени. А такие как ты, кстати, нужны и для того, чтобы направлять этот общий сон в более-менее единое русло.

– И этот бункер на Новой Земле...

– Точно не знаю, но думаю, что-то типа запасного пульта. Нет, оформлено там должно быть всё как крутой дворец, по крайней мере для...

Яга запнулась, подбирая более менее мягкое выражение, но Семён церемониться не стал:

– Для местных обезьян.

– Ну где-то так.

– Вы знали, что эта штука вышла из-подо льда и ждали, что сюда подбросят... оператора, – догадался Семён. – Тогда зачем был весь этот цирк с выяснением моей родословной, гадания какие мне земли положены и прочая, и прочая?

– Потому, что тут возможны варианты, – уклончиво ответила Яга и Семён догадался:

– Хотели убедиться, что я из ваших?

– Да вроде как из наших, но тут тоже возможны варианты. И не только это.

– Вот потому вы мне и не верите, – констатировал Семён.

– А ты изволь и сам за собой приглядывать, а то ведь знаешь, в тебя могли всяких закладок напихать.

Яга сказала это с изрядной долей весёлого ехидства, но Семёну, понятное дело, такое сильно не понравилось. Впрочем, он прекрасно понимал, возмущаться бессмысленно, потому как Яга по сути, права. Остаётся только тщательно следить за собой. Но об этом можно переживать долго и продуктивно, а сейчас хотелось проверить ещё один свой вывод:

– Кстати, этому бункеру не десять тысяч лет. Во времена Арктиды он был подо льдом, и глубоко. Так ведь? Сколько?

– Умён, – усмехнулась Яга. – 120 тысяч. Если это то, что я думаю.

– Микулинское межледниковье[3]? – уточнил Семён. – Значит Земля... наша Земля это, типа, запасная база, или запасной склад, так? А вас тут оставили как сторожа...

– Ну, не меня одну, и вообще не меня, а задолго до меня. И не думали, что на долго, знали, что потепление будет коротким, поэтому все ключевые узлы ставили в полярных зонах. Типа, на сейчас сойдёт, а там и концы под лёд. Поставили всё, оставили... как бы это сказать?...

– Гарнизон, – подсказал царевич.

– Да, пожалуй. Поставили на скорую руку и ушли, оборвали все связи, за ради секретности. И то ли забыли, то ли сгинули, но на связь больше не выходили. А мы тут