class="p1">— Не было никакой причины, — наконец заговорила она. — Мой муж любил меня. Была коробка конфет в то утро. В форме сердца. В шесть часов принесли дюжину алых роз. Карл поцеловал меня на прощанье и ушел. С тех пор я его не видела.

— Оставь миссис Андрович расписку за разделочный нож, Берт, — сказал Карелла Клингу. — Большое спасибо, миссис Андрович, за кофе и булочки. За то, что уделили нам время. Вы были очень гостеприимны.

Когда они выходили, с ее губ сорвалось — Его уже нет в живых, я знаю.

Клер Таунсенд была почти такого же роста, как Мег Андрович, но на этом сходство между ними заканчивалось.

Мег была кожа да кости или, если угодно, тонка, как тростинка. Фигура Клер состояла из плоти и форм. Мег была плоскогруда, что, обычно, ценится среди манекенщиц. Клер, не отличаясь дородностью фигуры, имела все основания гордиться своей' грудью, которая могла бы стать пределом желаний любого мужчины. Мег была голубоглазая блондинка. Клер являлась обладательницей карих глаз и черных, как вороново крыло, волос. Короче, если облик Мег хорошо бы вписался в интерьер какой-нибудь унылой больничной палаты, то удачным оформлением для Клер был бы освещенный солнцем стог сена.

Была еще одна существенная разница.

Берт Клинг был без ума от Клер.

Она встретила его поцелуем, как только он вошел. На ней были черные брюки и белая свободная блуза чуть ниже талии.

— Что тебя задержало? — спросила Клер.

— Цветочные магазины.

— Ты купил мне цветы?

— Нет. Дама, с которой мы беседовали, утверждала, что ее муж преподнес ей дюжину алых роз. Мы проверили около десятка цветочных магазинов по соседству и в округе. Результат? Никто не заказывал роз в День Валентина. Во всяком случае для миссис Андрович.

— Ну, и…

— Стиву Карелле изменила его проницательность. Можно я сниму ботинки?

— Снимай. Я купила два бифштекса. Ты настроен на бифштексы?

— Попозже.

— Каким образом Карелле изменила проницательность?

— Ну, вцепился в эту тощую с трагическим лицом девицу, как будто бы хотел из нее душу вытрясти. Когда мы вышли, я ему заметил, что он был с ней слишком резок. Я же не раз наблюдал его за работой. Обычно с женщинами он мягок. А с этой, как с цепи сорвался. Я поинтересовался почему и сказал, что мне это не понравилось.

— А он что?

— Как только она открыла рот, он уже знал, что она говорит неправду, и захотел выяснить почему.

— Откуда он знал?

— Говорит знал и все тут. В этом и загвоздка. Мы проверили все эти идиотские цветочные магазины и выяснили, что ни один из них в шесть утра не доставлял на дом цветы, мало того, ни один из них не открывался раньше девяти.

— Муж мог заказать цветы где угодно в городе, Берт.

— Конечно. Но это маловероятно. Он же не служащий какого-нибудь учреждения. Он — моряк. Когда он не в плавании, он проводит время дома. Отсюда напрашивается вывод, что удобнее заказать цветы в каком-нибудь магазине по соседству.

— Ну и что?

— Да ничего. Устал. Стив отправил нож для разделки мяса на экспертизу в лабораторию. — Он помолчал, затем продолжал — Она совсем не похожа на женщину, которая может наброситься на мужчину с ножом для разделки мяса. Поди сюда.

Она подошла и присела ему на колени. Он поцеловал ее и сказал — В моем распоряжении весь уикэнд. Стив уступил мне свое воскресенье.

— Да неужели?

— Какая-то ты необычная.

— В каком смысле?

— Какая-то мягкая.

— Я без бюстгалтера.

— Почему?

— Хотела почувствовать себя свободнее. Убери руки! — сказала она резко и вскочила с его колен.

— Вот тебе бы ничего не стоило наброситься на мужчину с ножом, — язвительно проговорил он, окидывая взглядом сидящую напротив Клер.

— Неужели? — холодно бросила она. — Когда ты собираешься есть?

— Попозже.

— Куда мы сегодня пойдем?

— Никуда.

— Это почему?

— Мне не надо появляться в участке до понедельника.

— Очень хорошо.

— И у меня была мысль…

— Да?

— Я думал, что мы сейчас заберемся в постель и так проведем весь конец недели. До самого понедельника. Что ты на это скажешь?

— Звучит довольно напряженно.

— Да. Но я голосую за это.

— Мне придется обдумать твое предложение. У меня были планы пойти в кино.

— В кино мы сможем пойти в любое время.

— Во всяком случае сейчас я голодна и иду готовить бифштекс, — заявила Клер, бросив на него вызывающий взгляд.

— Я предпочитаю постель.

— Берт, не постелью единой жив человек.

Клинг внезапно вскочил. Они стояли в разных концах комнаты, изучая друг друга.

— Какие же у тебя планы на сегодня? — спросил он.

— Поесть бифштексы.

— Потом?

— Пойти в кино.

— А на завтра?

Клер пожала плечами.

— Иди сюда.

— Подойди сам.

Он пересек комнату и приблизился к ней. Она подняла к нему лицо и крепко скрестила руки на груди.

— Весь уикэнд, — прошептал он.

— Самонадеянный хвастун.

— Куколка.

— Правда?

— Очаровательная куколка.

— Ты меня поцелуешь?

— Может быть.

Они стояли почти вплотную, но не касались друг друга. Они всецело отдавались моменту, впитывая друг друга глазами и чувствуя, как их обоих захлестывает пламенная волна желания,

Он положил ей руки на талию, но не поцеловал.

Медленно она разжала и опустила руки.

— Неужели правда без лифчика?

— Эх ты, великий воскресный любовник, — пробормотала она. — Не можешь сам выяснить, есть ли на мне лифчик или нет.

Его рука скользнула под кофточку, и он притянул Клер к себе…

Следующая встреча с Бертом Клингом не может произойти раньше понедельника.

Дождь к тому времени все еще не прекратится.

Тщательно исследовав сумку авиакомпании, Сэм Гроссман снял очки. Он был лейтенантом полиции, специалистом своего дела и руководителем полицейской лаборатории в центре города на Хай стрит. За время работы в этой лаборатории он повидал трупы и части трупов, обнаруженные в разного рода чемоданах и чемоданчиках, рюкзаках, хозяйственных сумках, коробках и даже завернутые в старые газеты. Правда, авиадорожная сумка в его практике еще не встречалась. Однако эта сумка не вызывала в нем чувства удивления или потрясения. Он не отпрянул в ужасе при виде засохшей крови, которой была покрыта внутренность сумки. Он знал, что от него требуется, и решительно приступил к делу. Сейчас он уподоблялся американскому фермеру, который обнаружил, что одно из его полей можно превратить в отличную пашню, если очистить от валунов и выкорчевать пни. Единственный способ расчистить поле — это начать расчистку.

Он уже произвел тщательный осмотр отрубленной кисти и пришел к выводу, что бесполезно пытаться получить какие бы то ни было отйечатки с искромсанных кончиков пальцев. Он взял на