По сравнению с этой будущей новинкой устройство, которое Эскандар намерен внедрить в мозг своей нынешней пациентке, кажется каким-то примитивным. Доэрти сможет включать и выключать прибор, а кроме того, регулировать силу электростимуляции. Каждый из двух электродов прибора имеет четыре направляющие, которые способны обеспечивать стимуляцию различных точек мозга: в сумме таких точек, сами понимаете, восемь (сравните это с 320 электродами дрейперовской модели). Прибор не в состоянии улавливать динамические состояния — и уж явно не умеет самостоятельно реагировать на них. Но все равно он может резко изменить к лучшему жизнь этой пациентки.

* * *

В операционной, встав над выбритым черепом пациентки, Эскандар отмечает маркером свои «точки входа». Затем он прикрепляет какое-то приспособление к металлическому каркасу, окружающему голову больной, подгоняет угол наклона деталей так, чтобы он соответствовал нужным цифрам, и дает знать целой толпе медсестер, ординаторов и других наблюдателей, что он готов приступать. Всего за несколько минут он высверливает специальной дрелью два отверстия в черепе больной и при помощи головного каркаса направляет две длинные полые металлические трубки через внешние слои ее мозга в глубину, в средоточие серого вещества. Внутрь трубок он скользящим движением отправляет пару тоненьких электродов: они будут соединены с устройством, которое он планирует установить позже. Затем он удаляет трубки, шелковой нитью пришивает направляющие электродов к скальпу и заполняет отверстия в черепе быстро схватывающимся цементом.

К нынешнему времени эта часть операции стала почти рутиной. Эскандар имплантировал подобные электроды десяткам пациентов с ОКР. Более того, он оказался в числе первых нейрохирургов, которые начали проводить такое вмешательство в порядке эксперимента — задолго до того, как в 2009 г. FDA официально одобрило широкое применение этой методики. Именно такую возможность он рассчитывал получить еще с тех времен, когда учился в медицинской школе.

В старших классах Эскандар отлично успевал по математике и физике. Он поступил в Университет Небраски, рассчитывая стать инженером-химиком. Но его планы изменились, когда по вечерам он стал подрабатывать в психиатрической лечебнице, присматривая за пациентами, время от времени переживающими острые психические срывы. Эти пациенты произвели на него очень глубокое впечатление. Среди них был профессор математики, некогда защитивший диссертацию в Северо-Западном университете и теперь безнадежно погрязший в бредовых видениях. Эскандар помнит также одного вечно растрепанного парня своих лет, улавливавшего несуществующие посторонние слова в песнях группы «Van Halen» («Разве ты не слышишь? — постоянно донимал он Эскандара. — Они кричат: "Взять их, Дэнно!"[41]). Однажды во время обычной прогулки больных во дворе бедняга воспользовался тем, что Эскандар отвлекся, и перемахнул через ограду, после чего скрылся в неизвестном направлении. Пристыженный будущий хирург ненадолго оцепенел от ужаса. Впрочем, часа через два полиция разыскала пациента: он стоял посреди автострады, пытаясь регулировать движение с помощью вилки.

Эскандара зачаровывало огромное разнообразие этих галлюцинаций. Он поражался, как мало врачи знают о психических расстройствах. «Эта больница очень отличалась от обычных больниц, — вспоминает он. — Казалось, все доктора здесь то и дело спрашивают: "Кто-нибудь толком понимает, что происходит?"». Он подал заявление в медицинскую школу, надеясь заняться раскрытием загадки мозга. После нескольких лет исследований мозга в Национальных институтах здравоохранения он получил место в ординатуре Массачусетской больнице общего профиля, как раз когда FDA давало одобрение на первое использование глубокой стимуляции мозга для больных с двигательными расстройствами. Всего несколько лет назад он развлекал душевнобольных и присматривал за ними, а теперь он обнаружил, что проводит операции на их мозге. Заодно он получил возможность измерять его нейронную активность и присоединился к многочисленным специалистам, пытавшимся выявить причины столь странного поведения больных и их нейронов. Он остался в Массачусетской больнице и после того, как срок ординатуры истек.

Не прошло и двух лет, как он оказался на передовой исследований, призванных включить в сферу влияния хирургии и психические заболевания. Когда нейрохирурги стали размышлять над тем, к чему бы еще применить глубокую стимуляцию мозга, они решили, что вполне логично было бы начать с ОКР.

* * *

Как и паркинсонизм, ОКР характеризуется гиперактивностью (случайными паттернами нейронных импульсов) в замкнутой цепочке, идущей через три главные нервные станции, выявленные Делонгом: кору, полосатое тело и таламус (далее сигналы снова попадают в кору). Как и при болезни

Паркинсона, это буйство нейронной активности очень заметно всякий раз, когда вы измеряете параметры мозга, даже если больной при этом находится в состоянии полного покоя: у здоровых людей мозг в это время обычно кажется сравнительно «молчаливым». При изучении мозга страдающих паркинсонизмом или ОКР может сложиться впечатление, что где-то в их нервной цепочке словно бы включилась заезженная пластинка, снова и снова повторяющая один и тот же припев: одни и те же нейронные сигналы подаются снова и снова, вызывая дрожь у больных паркинсонизмом или, в случае ОКР, доводящее окружающих до бешенства стремление пациента снова и снова мыть руки.

В мозгу страдающих ОКР такой повторяющийся нейронный сигнал возникает в замкнутой цепочке, которая начинается в орбита-фронтальной коре (нижней части лобной доли коры головного мозга): как установили нейрофизиологи, эта область играет ключевую роль в эмоциональных механизмах, формировании биохимического вознаграждения и принятии решений. От лобной доли коры цепочка идет к полосатому телу и далее к дорсомедиальной зоне таламуса и обратно к коре. Наблюдавшаяся гиперактивность походила на ту, которую замечают при паркинсонизме, но она затрагивает иную нейронную цепочку (вовлеченную в когнитивные процессы), поэтому приводит к «обсессиям и компульсиям» [навязчивым идеям и состояниям, а также непреодолимым влечениям], а не к физической дрожи, которая отмечается у страдающих болезнью Паркинсона.

Глубокая стимуляция мозга казалась Эскандару и Доэрти идеальным вариантом для начала разработки методов лечения ОКР и аналогичных заболеваний с помощью таких методик: последние 15 лет они совместно руководили одним из крупнейших в мире центров психиатрической хирургии. Но уже после нескольких месяцев такого лечения своих первых пациентов с ОКР Эскандар и Доэрти поразились не только тому, насколько эффективна оказалась эта процедура для борьбы с ОКР, но и кое-чему еще более неожиданному. ОКР и депрессия весьма часто сопутствуют друг другу: у многих пациентов, страдающих ОКР, наблюдается и депрессия. И что же выяснилось? Почти 90 % больных ОКР, страдавших также депрессией, вскоре после начала этого экспериментального лечения сообщили, что и депрессия у них, похоже, начинает проходить. Доэрти и Эскандар скоро получили официальное разрешение на проведение небольшого испытания, при котором ГСМ планировалось применить к пациентам, страдающим депрессией, однако не имеющим ОКР. А потом Дарии Доэрти познакомился с Лисе Мёрфи.