подавал, спрятав голову в панцире. Лекс потыкал его. Черепаха недовольно вытянула шею.

— Прости, дружище. Но если и ты откинешь коньки раньше, чем она, боюсь Каро свихнется. У нее на твою жизнь большие планы.

Джонсон о планах хозяйки на свою жизнь не подозревал. А вот Лекс уже ему изрядно не нравился.

Ладно, успокоился Лоусен. Может, послышалось. Или у соседей что-то особо шумное. Или...

Звук повторился. Глухой, словно от удара обо что-то... что-то... Лекс не смог определить точно. Но зато распознал источник.

И бросился к ванной.

— Каро! — Лекс затарабанил.

Иви не отозвалась, и, не мешкая ни секунды, Лоусен попросту вышиб дверь плечом, с корнем вырвав защелку.

Каро, обмотанная полотенцем, упиралась локтями и предплечьями о стиральную машинку, и оседала. Словно не могла удержаться на ногах и падала. Пыталась помочь себе руками — но те оказывались слишком слабы. Они не удержали тетю Джудит. Не удержат и ее.

На вторжение Лекса Иви не реагировала. Лишь беззвучно открывала рот, искаженный в немом крике безоглядного горя. Раз за разом чуть приподнималась. Цеплялась за голову, будто бы стараясь удержать себя в правильной, естественной позиции человека, который способен по жизни твердо стоять на ногах. И снова соскальзывала, болезненно ударяясь коленями о пол. Неестественно красное и залитое слезами лицо перекосило от высвобожденных, наконец, чувств.

Сколько Каро держала это в себе? Несколько дней после смерти Джудит? Несколько последних недель ее болезни? О не-ет, подумал Лекс, падая на пол рядом с девушкой. Иви наверняка прятала это от всех с того дня, как Джудит диагностировали болезнь. И еще сильнее — со смерти Кристофа. Когда до Каро воочию дошло: смерть реальна.

— Каро, — ласково позвал Лоусен, обнимая девушку. На правом колене Иви, отбитом о кафель, наплывал синяк. На лице... На лицо больно смотреть.

— Иди сюда, — опять позвал Лоусен, хотя Каро и без того была прямо здесь, в его руках. — Ну же, пойдем.

Лекс попытался встать, одновременно поднимая Каро. Но та валилась, словно ей разом сломали обе ноги. Лекс предпринял несколько попыток: одну, другую, третью. Потом плюнул и просто подхватил Каро на руки. Перешагнул вырванные потроха щеколды, вышел из ванной и завернул в комнату девушки. Опустил Иви на кровать. Полотенце, заткнутое углом, распустилось. Скользнув взглядом по мелькнувшей в просвете наготе, Лекс отбросил любые предположения, к чему это может привести: Каро билась в истерике с такой силой, что он стал всерьез опасаться, как бы у нее не отказало сердце.

Наконец, из сведенного напряжением рта вырвались сдавленные всхлипы. Громче и громче, и, наконец, Каро разрыдалась так, что Лекс едва не оглох. Она хрипела, хаотично двигая руками и ногами, и Лексу стоило известных усилий ее сдержать. Он прижал Каро за шею, спрятал у себя на груди — чтобы утихомирить, унять.

Спустя несколько минут Каро перестала дергаться, но еще очень, очень долго, содрогаясь, рыдала.

Воя. Скуля. Рыча. Стеная.

Она всхлипывала, нелепо размазывая слезы по лицу, и не могла связать в путное предложение и двух простеньких слов. Она вообще ничего не могла сказать.

У Лекса сжалось и перевернулось сердце. До чего же ей больно!

Каро плакала. И плакала, и плакала... До тех самых пор, пока, обессилев, не вырубилась прямо в руках Лоусена. Но даже когда ее сморил сон, Каро регулярно дергалась, хныкала и по-щенячьи искала руки Лекса, стоило тому отстраниться.

У Лекса заурчал желудок.

Лоусен уговорил себя полежать с ней еще немного, пока настанет более глубокая фаза сна. Затем кое-как высвободился, перевернул девушку на бок. Не без усилий вытянул из-под Каро плед и накрыл сверху. Вышел, плотно закрыв дверь. Перевел дух. Надо заказать еду и дождаться доставки. А потом тоже ложиться спать. Иначе он и сам скоро разрыдается от усталости.

Джонсон шел в угол террариума.

Как обычно.

Каро неврастенически хмыкнула: она и на смертном одре откроет глаза, потому что, когда священник будет читать бесполезные молитвы, где-нибудь Джонсон пойдет в угол террариума.

Иви выбралась из пледа: во сне она завернулась в него, как курица в ролл-сэндвич. Вместе с собой обнаружила в сэндвиче мокрое полотенце. И события минувшего вечера восстали в памяти до мелочей.

В другой раз она ужаснется. В другой раз она устыдится. И, может быть, даже покраснеет. Сейчас Каро чувствовала была слишком опустошенной и растерянной. Единственная мысль, пришедшая в голову, оказалась тривиальной: Лекс все еще может быть в квартире. Выходить из комнаты в чем мать родила — плохая идея.

«Все самые стоящие и изумительные вещи в жизни поначалу кажутся плохой идеей»

— А-а-а-а! — Каро замотала головой. Ну в самом деле! Сколько можно?!

Так или иначе, Каро отыскала в хаосе вокруг себя пижаму — дурацкую, сиреневую, с толстым карпом с выцветшим плавником, который смешно расплывался, будучи натянутым на грудь. На штанах уже вытягивались коленки. Что за позорище? — оценила себя Иви и надавила на ручку двери.

Высунула в проем мордочку, как собака. Посмотрела налево, направо, прислушалась. Вроде тихо.

По-шпионски, вызывая у себя и смех, и желание дать затрещину: «Ты что ли конченная?!», Каро негромко спросила пустоту:

— Лекс?

Никто не отозвался. Иви позвала еще раз, погромче. Потом в полный голос.

Сбежал? Неудивительно. Она вчера так рыдала. Так...

Каро вышла из комнаты, прикрыла глаза и прислонилась спиной к ближайшей стене. Вчерашний день был такой трудный.

Этот месяц был такой трудный.

Даже два месяца. И все — без Лекса.

Каро вздохнула и оттолкнулась от стены. Направилась в ванную. Она не верила, что Лекс сбежал. Не после всего. Плеснула в лицо воды — холодной, насколько возможно. Ожгло. Иви поняла, что вчера, кажется, угробила слезами кожу сильнее, чем могло бы самое свирепое солнце, если подставлять ему щеки день напролет.

Иви умылась на несколько слоев разными пенками и гелями. Просто, чтобы подольше контактировать с водой. Может, удастся уменьшить отек? Почистила зубы. Зависла на несколько секунд, глядя на свое отражение. Сбросила пижаму и залезла в душ. Тоже прохладный. Ей-богу, ей нужна встряска.

Выбравшись и просохнув, Каро обрядилась в пижаму и поплелась на кухню. По пути заглянула в комнату, захватила телефон. На всякий случай приоткрыла у Лекса: может еще спит? Пусто, кровать не убрана.

Каро вышла в гостиную, одновременно смахивая вверх по экрану смартфона. О, Лекс оставил сообщение:

«Я был бы рад предложить тебе завтрак в постель, но у тебя в холодильнике шаром покати. Не теряй»

Иви улыбнулась, заворачивая