много чего еще, в том числе и куски дорогущего арилита, оттуда вывалилась лишь пара поношенной обуви для нулевого курса Академии и такая же рубаха. Всё.

"Ева стережет богатства" - промелькнула в голове мысль и была последней, поскольку меня ударили кулаком в висок и я сразу потеряла сознание.

---

Как же болит голова! А тело! Я его почти не чувствую! Пошевелила пальцами - вздрогнула. И снова боль. Ох, лучше бы не чувствовала!

Где-то в моей голове тревожно стрекотала Ева, попадая в такт боли.

Ева!!! Я вспомнила все и разозлилась. Злость и агрессия вообще моя частая реакция на боль или страх. Я буду драться от страха, изворачиваться и даже кусаться. Леденящий душу страх проник в душу с шипением Хейдена и лязгом цепей. Я приоткрыла глаза. Почему приоткрыла? Один глаз заплыл после удара, а другой мне подбили, попав камнем в бровь еще по дороге.

Представшая картина заставила похолодеть - они пытали Хейдена. На невысоком каменном столе на грязной мешковине разложили средневековые орудия пыток, во встроенном в стену камине горел огонь и я не сразу поняла - там плавили металл, очевидно для пыток. Хейдену только что вывернули руку под неестественным углом.

Делал все коренастый вейр, а шесть стражников держали вампира дополнительными цепями, обмотанными вокруг туловища. Рядом стоял ехидный мужчина в дорогой одежде и вел допрос.

- Так о чем ты хотел сообщить господину вель Грассэ? Отвечай, тварь! Ты не выйдешь отсюда живым! Но умирать будешь долго!

- Я ... Страж... - прохрипел уже порядком избитый Хейден, - ... Вам это с рук не сойдет...

Допрашивающий рассмеялся.

- Страж? Да мне плевать. Вы убили всю мою семью!

- ...Война ... давно окончена. Вы напали на нас первыми!

- Закончена, говоришь? А ты все еще живешь! Жил до этих пор, а они нет! Каждый из нас потерял родных! Вас надо стереть с лика Аруана! Мало вам аномалий! Вы справились даже с этим!!!

- Аномалии... ваших рук дело? - прищурился вампир.

Мужчина только рассмеялся. 

"Ева! Помоги Хейдену!" - я с ужасом заметила, как плавилось железо в каменном тигеле.

"Наручники... антимагия... как снять?" - невнятно бормотала паучиха.

Внезапно допрашивающий повернул голову ко мне. А у меня душа в пятки ушла под оценивающим взглядом аристократа. Ничего хорошего от него не увидеть!

"Думай, думай, думай..." - шептала я себе и фамильяр не мог подсказать.

- Ты ... нарушишь закон вейров и тронешь щенка?... Тебя прирежут свои же стражники! - хрипло то ли закашлял, то ли засмеялся Хейден. Звучало жутко.

- Я не вейр, - отмахнулся мужчина и я разглядела вертикальный зрачок, - К тому же мы сначала его сломаем, а потом он станет нашим рабом. Жорнис, доставай тигель.

Я видела, как горящее огнем расплавленное железо подносят к Хейдену и воззвала к миру. Да я бы к чему угодно сейчас воззвала!

- НЕЕЕТ!!! - закричала, потому что воображение уже рисовало страшную картину. И главное я поняла - они не остановятся! Страх, гнев, боль, ярость и отрицание происходящего заполнило меня полностью.

И вдруг извне пришло понимание, что кандалы - всего лишь часть мира. Я захотела и они рассыпались. Энергия, призванная эмоциями ворвалась в мое рухнувшее на пол тело. Но мне было некогда - счет шел на мгновения и я подняла глаза. Перед глазами все плыло будто в толще воды, обливалось зеленым ядовитым светом. Я воззвала к некромантии, как самой сильной своей магии и она откликнулась! Магические поля пронизывают все вокруг, а пронизанные антимагическим веществом железные изделия мне показались необычайно хрупкими. Они превращались в пыль в этом свете.

 Некромантия это наука поднятия и управления мертвыми телами. Высшие маги могут привязать свободную душу к телу, проще это сделать к родному. Но мертвых в камере не нашлось и мне пришлось задействовать обратный процесс - отделить душу от живого тела палача с тиглем. Аккуратно это не получилось, к тому же и по остальным я ударила волной, но тигель палач выронил и схватившись за собственное горло почернел на глазах, а я посмотрела на выхватившего меч следователя.

Он кинулся ко мне, желая прирезать. В таком густом, как зеленое желе воздухе, каким это видела я, ничего не вышло. Он замер на полпути, а его душа рваными клочьями покинула стремительно чернеющее тело. С ним пришлось повозиться, он энергетически сильнее вейров.  Стражники уже валялись на полу, цепляясь за горло. Задыхались. Меня больше не интересовала их судьба, в таком состоянии они перестали быть угрозой.

Огляделась. Кровь, грязь, разлившееся железо застывало на полу. Зеленый свет вокруг: тягучая, липкая, приторная, сладковатая сила, эпицентром которой была я.

 Хейден осел у столба в порванной одежде. На из-раненном теле местами проступила кровь.

- Пойдем, - я подала руку учителю, тут же хватаясь за его рукав, вправляя руку и скрепляя ... некромантией, по месту разорванных связок. Он пораженно уставился на меня, но пошатываясь поднялся.

Ева застрекотала и я подняла свою сумку с фамильяром и все еще пылая как факел зеленым светом, пошла вперед. Что-то колдовал фамильяр, сплетая ей одной известные заклинания, а я шла вперед, ударяя по площади зеленой магией.

 Решетки и засовы тюрьмы не выдерживали и падали. Везде хрупкая как уголь антимагическая руда. Может она была прочной как камень, но в свете моей магии крошилась и осыпалась.

Нам пытались преградить дорогу, но после того, как осели первые ряды, воины отступили. Число жертв возросло, но выбора у нас нет. Даже не знаю, я управляю магией и своим телом, или она управляет мной. Сила струилась вокруг, а я шла вперед отрешенно смотря перед собой.

Мне в лицо ударило солнце. Подняла лицо и посмотрела  на светило. Все же некромантия противоположна солнечному свету. Зарокотала Ева, наконец заканчивая свое заклинание на паучьем языке и вдруг мое тело, как и Хейдена покрыла кольчуга из арилита. Его хватило на две кольчуги и оружие. Серебро, покрытое фиолетовым огнем и зелеными всполохами смотрелось очень красиво. Молодец плетущая! Теплое чувство благодарности промелькнуло к Еве, но потонуло в зеленом свете.

Я шла не зная зачем и почему - мной управляла магия. Так было нужно и это воля мира.

Мы вошли в замок выбив входную дверь ударом зеленой магии. Хейден хромал рядом со мной, убеждая остановиться, уверяя, что драконы не простят, но