Он родился на юге. Начитался подпольных газет, наслушался горячих речей – и отправился воевать за север. Молодой студент-медик ненавидел монархию, возмущался бременем налогов и бредил идеями свободы. Он от души радовался, когда герцоги схлестнулись и змея Короны впилась в собственный хвост. Вильгельм искренне считал себя частью Белого братства и с нетерпением ждал освобождения Данкеля от «венценосных паразитов».

Когда страна треснула, он служил младшим военфельдшером в одном из пехотных корпусов. Медицинская бригада насчитывала дюжину человек. Ее возглавлял спокойный пожилой мужчина, аристократ и редкий профессионал. Он часто критиковал работу Вильгельма. Лишь гораздо позже тот понял, что командир просто учил его – и обучил прекрасно.

Во время бунта старик отказался присоединиться к восставшим, и Вильгельм вспорол ему штыком живот. Искаженное агонией лицо командира до сих пор являлось штурману в кошмарах.

Он провел в полевых госпиталях немного времени, но насмотрелся на мертвых и калек. Одних раненых ставил на ноги, другие умирали у него на руках. Сам тоже убивал – тех, кого считал врагами. Смерть превратилась для Вильгельма в обычное дело, чужая боль – в рутину. Он начал сходить с ума.

С фронта его вытащили врожденный талант и уроки покойного командира. Влиятельный человек приметил умелого врача, предложил работать в тылах. Вильгельм согласился без раздумий и с облегчением уехал от взрывов и трупов в запорошенные снегом лаборатории.

Однако там ждали вещи, о которых хотелось вспоминать еще меньше, чем о полевых госпиталях.

Вильгельм мечтал сбросить на безумный научный центр с десяток бомб.

Он немало узнал про изобретения древнего народа Ану, научился в них разбираться и возненавидел Инженеров всем сердцем. Теперь каждый день Вильгельм боялся столкнуться с такими же фанатичными и прятавшими лица за масками учеными, какие раньше ему приказывали… Их змеиная грация, шипящие голоса и блестевшие, как чешуя, волосы воскрешали в памяти жуткие истории об изгоях.

Вильгельм решил никогда и никому не рассказывать о своем прошлом. Сбежав, он «умер». Узнай северяне правду, не остановились бы ни перед чем, чтобы прикончить дезертира.

– Док, вы в порядке? – неожиданно спросил Никис. – С полминуты нитку режете.

Вильгельм очнулся, затянул узел и щелкнул ножницами.

Багровый шов напомнил ему об одной заключенной, у которой он регулярно брал кровь. Однажды зимой она сбежала от конвоя.

Вильгельм не помнил имена остальных подопытных, но ее – сохранилось в памяти. Пе́тра Тури́л. Четырнадцатилетняя воспитанница Церковной школы с уникальными способностями к точным наукам…

Огненно-рыжая девушка с невероятно зелеными глазами…

Снег на лицах… Снег на раскрытых глазах…

Наверное, она замерзла насмерть.

– Иклид, – Вильгельм посмотрел на шатена, – обработай шов.

Подойдя к раковине, штурман включил воду. Чужая кровь бледно-розовым водоворотом ввинтилась в сток.

Удивительно, как перемешались в голове события.

Два года назад, за пару дней до предложения пойти штурманом на «Аве Асандаро», Вильгельм едва не пустил пулю в лоб от отвращения к себе. Он был скверным специалистом – нахватался по верхам, пока выбирался из Данкелей, – но капитан дала ему работу. Она не знала, что не просто подобрала опустившегося безработного, а подарила надежду напрочь отчаявшемуся человеку.

Лем догадалась: он воевал. Однако Вильгельм убедил ее, будто служил простым военфельдшером и дезертировал от тягот фронта. Было проще притвориться ничтожеством, чем сказать хоть слово правды о десяти ненавистных годах, превративших его жизнь в клубок сомнений.

Не соврал лишь про кошмары. Про белые лица и снежинки на оледеневших зрачках.

Вильгельм вытер руки и развернулся к двери. Колин Лелев, сидевший у выхода, наблюдал за ним. Он выглядел совсем мальчишкой, и штурман вспомнил себя в первые дни войны, такого же напуганного и не понимающего, как его подстрелили.

– Нужна помощь?

Колин вздрогнул.

– Я… в порядке. Иклид помог с раной.

– Смотрю, он у вас – полевой хирург. Позовете, если понадоблюсь.

Вильгельм бросил полотенце на раковину и без особой надежды щелкнул переключателем внутренней связи – не работала.

– Капитан, я закончил!!!

Колин проводил его взглядом, полным страха и сочувствия.

В рубке штурман схватился за кресла Лем и Севана, внимательно изучил показания на экранах и, пересчитав что-то в уме, ткнул пальцем в точку на плане местности:

– Здесь есть мощный ретранслятор или что-нибудь подобное?!

– Там рубка! – мгновенно ответил Севан и побледнел. – Белое Солнце…

Под откровенно непонимающим взглядом Вильгельма Лем объяснила:

– Венетра – воздушный корабль! На мостике – один из основных узлов связи! Второй после Главного порта! А еще – герцогский дворец!

– Только охраняли его Белые совы… – упавшим голосом закончил гитец. – Агенты не стоят на ногах… Нам не пробиться… Никаких шансов…

В рубке повисло молчание.

По обзорному куполу колотил ливень. Фюзеляж дребезжал и звенел, гудели и попискивали приборы. Помехи шипели в отброшенных наушниках. Фонарь резервного освещения барахлил.

– Ошибаешься! – Лем ударила кулаками по штурвалу. – У нас есть «Аве Асандаро»! Виго, нам нужно на окраину!

– Швартоваться цверг знает где?! Капитан, я намекал, что ты с головой не дружишь?!

– Но пока не уволился! – парировала она. – Мой дядюшка поможет!

Команда «Аве Асандаро».

Старый механик. 25.07.2015

Немногие знакомы с устройством воздушных городов. «Нулевая палуба», где живет основная масса людей, – лишь вершина айсберга. Самое интересное располагается ниже: тягловые машины, управляющие приборы, балансиры и механизмы подачи воды, газа, электричества.

Системы управления находятся на минус первой палубе. Минус вторая и минус третья заняты городскими коммуникациями. С минус четвертой начинаются двигательные отсеки и ферритовые ниши.

За работой машин следят в четыре смены специально подготовленные люди. Это тяжелый грязный труд при плохом освещении и несмолкающем шуме. Однако механики стремятся получить эту работу из-за денег, льгот и жилья на воздушном городе.

Над нулевым уровнем возвышается только квартердек. Должность капитана города окружена почетом. Например, в Королевстве Альконт четыре раза в год сам монарх по традиции несет службу на мостике Аркона.

Выдержка из научно-популярного журнала

Хотя гроза слегка утихла, «Аве Асандаро» поблуждал в поисках нужного дома. Вильгельм Горрент сменил Севана Ленида в штурманском кресле и не сразу, но привел корабль по выданным капитаном координатам. Капитан Лем Декс молилась Слепой Гадалке, чтобы дядю Георгия Гейца не выдернули из постели из-за отключения электричества и он оказался на месте.