Кортеж остановился в Лионе на две недели, все это время непрерывно проходили карнавалы, шествия и званые ужины, которые поочередно давали представители местной знати. Франсуа, хотя и принимал участие в развлечениях, большую часть времени все же посвящал работе с канцлером л’Опиталем.

Накануне отъезда в Русильон королева вызвала «кузена» к себе.

– У меня для вас две новости, – начала она. – Во-первых, я получила письмо от короля испанского…

– Как здоровье дона Фелипе, сударыня? – улыбнулся Франсуа.

– Слава богу. Но я пригласила вас не для этого. Его величество настойчиво просит прислать вас в сопровождении охраны в Испанию. Но отдельно упоминает, что при невозможности это сделать он не будет на нас в обиде. Я понимаю, ему не хочется подвергать вас… эм-м… неудобствам, но Святая инквизиция вынуждает его. Поэтому я намерена завтра сообщить моему дорогому зятю, что ваше местопребывание мне неизвестно. Позаботьтесь, любезный мой брат, чтобы мне не пришлось лгать королю Испании.

Франсуа растерянно развел руками:

– Конечно, мадам, как прикажете. Но куда ж я поеду?

– Возможно, вам угодно услышать вторую новость? – лукаво улыбнулась Екатерина.

Шевалье поклонился.

– Так вот, сударь, учитывая вашу многолетнюю службу, мой сын подписал ордонанс о создании баронства Романьяк с десятью тысячами ливров дохода. Вы теперь его владелец.

На мгновение Франсуа показалось, что у него остановилось сердце. Земля! Его земля! Он с восторгом воззрился на королеву, та радостно рассмеялась.

– Позвольте поздравить вас, барон, с новым титулом. А теперь слушайте. Феод ваш совсем небольшой, но зато там есть замок д’Ом. Он старый и, к сожалению, серьезно пострадал во время Столетней войны. С тех пор у него не было владельца. Уверена, вы сможете привести его в порядок и обустроить по своему вкусу. На это король выделяет из казны десять тысяч ливров. Надеюсь, вам понадобится не менее трех лет на все хозяйственные и строительные дела.

Королева в упор посмотрела на него и повторила со значением:

– Вы слышите, брат мой? Не менее трех лет.

Франсуа поклонился. Ему было больно расставаться с Екатериной, но тот факт, что теперь у него есть земля, просто окрылял его. Он был так счастлив, что почти не обратил внимание на новый, более высокий титул.

Екатерина, наблюдая за ним, радостно улыбалась.

– Что ж, сударь, теперь вы по праву мой вассал. Клянетесь ли служить мне верно?

– Вся моя жизнь до последней капли крови принадлежит вам, мадам.

– Полагаю, обойдемся без оммажа, – пошутила она, но тут же заговорила серьезно: – Вам пора ехать.

– Позволите ли вы мне, сударыня, поблагодарить его величество?

– Представьте, Карл переоделся в простую одежду и инкогнито отправился в город, – засмеялась королева. – Хочет посмотреть, как живет народ, без парадного флера.

Она протянула Франсуа руку и проникновенно сказала:

– Прощайте, барон де Романьяк. До свидания, дорогой мой брат. Я буду ждать нашей встречи.

Франсуа кинулся перед ней на колени и, горячо схватив протянутую руку, поцеловал ее и прижал к своей щеке.

– До свидания, мадам. Спасибо вам за все.

Романьяк располагался всего в сорока лье от Лиона, и барону понадобилось лишь два дня, чтобы добраться до своих новых владений. Прибыв на место, он предъявил властям Монферрана все необходимые бумаги, а взамен получил карту с детальным описанием своего феода. Он был совсем невелик, с востока ограничивался рекой Алье, а с севера и юга – ее притоками Артьером и Озоном. Немного южнее Романьяка располагался замок д’Ом. Франсуа сразу поскакал туда.

Замок был построен на холме и представлял собой небольшую крепость, внутри нее высилось квадратное сооружение, в трех углах которого располагались круглые башни, а в четвертом – донжон. Кроме того, Франсуа увидел несколько маленьких домиков, внутренний дворик и небольшое пространство, бывшее когда-то садом, но теперь совершенно заброшенное.

Рядом с замком возвышалась старинная церковь Сен-Катрин д’Ом, по холму разбросаны несколько домов, так мало, что и деревней-то назвать их было нельзя. Вся эта местность называлась Ом.

Стены крепости, во многих местах обрушившиеся, представляли собой жалкое зрелище. Да и сам замок находился в плохом состоянии. Жить в нем было невозможно, и барон снял дом в Монферране.

* * *

И закипела работа. С утра до вечера шло восстановление замка. Денег у Франсуа за годы службы скопилось достаточно, к тому же имелась тысяча дукатов, данных Филиппом Испанским, и десять тысяч ливров от королевы-матери. Плюс ко всему барон начал получать налоги со всех селений, расположенных на его земле, а было их больше десятка.

Мастера приводили в порядок не только само жилище, но и внутренний двор с садом. Стены замка, крепости и домов были восстановлены, старый ров засыпан, внутренние помещения отремонтированы, завезена новая мебель, ковры, посуда, запас дров, пищи и многое другое. В саду вырыли колодец и поставили несколько фонтанов, посадили множество деревьев и кустарников, построили амбар. Франсуа сходил с ума от нетерпения.

И вот наконец после года ожидания замок был готов. Барон де Романьяк с помпой въехал в свое новое жилище, приветствуемый почти всеми жителями окрестных деревень. Он нанял целый штат прислуги, охрану и несколько человек для личных поручений.

Теперь можно было подумать и о продолжении рода. За время жизни в Монферране Франсуа познакомился со множеством местных дам и, поразмыслив, остановил свой выбор на Анне де Вре, дочери обедневшего дворянина. В свои девятнадцать девица была свежа, как спелый персик. Темноволосая, чуть полненькая, она напоминала Франсуа Женевьеву. Она не любила шумных празднеств и находила удовольствие в прогулках по лесу в одиночестве или под руку с Романьяком. Он не был влюблен в нее, но находил ее общество приятным, а речи – занятными.

Мать Анны, Беата де Вре, в девичестве Ваповская, была родом из Кракова и принадлежала к знатному польскому роду. Она много рассказывала дочери о своей родине и обучила польскому. Частенько случалось, что Анна, гуляя с бароном, заговаривала с ним на этом непривычном для французского уха языке. Романьяку нравилось вслушиваться в незнакомые слова, произносимые нежным девичьим голоском.

Обдумав все «за» и «против», Франсуа посватался к мадемуазель де Вре и, несмотря на почти тридцатилетнюю разницу в возрасте, получил охотное согласие ее родителей. Что и говорить, барон был прекрасной партией для Анны: он имел титул, землю, замок, да к тому же приходился дядюшкой королю. Франсуа прекрасно сознавал, что мог бы найти супругу куда более знатную и богатую, но единственной целью его женитьбы было рождение детей, которым он сможет оставить свои богатства. А оставлять, он понимал, придется, потому что хоть он и обладал секретом бессмертия, но не мог себе представить, как можно все имеющееся сохранить для себя. Естественно, возможность опять переселиться в собственного ребенка он не рассматривал, ужасаясь от одной этой мысли.