лететь оттуда в Амстердам с тем, что взяли на ограблении в Эштоне. Бриллианты будут зашиты в ручку его чемодана. Полагаю, вам никогда не приходило в голову посмотреть там, когда вы задерживали его и обыскивали?.. Ну, доброй ночи, мой милый!

И прежде чем дородный сыщик успел его остановить, Саймон исчез. В ту ночь он вновь спал в своей квартире на Брук-стрит. А информация, которую он сообщил, пришла от Дикки Тремейна, одного из членов организации Святого, и знаменовала собой наступление завершающего этапа операции, которую тот терпеливо подготавливал целый год.

II

Однажды поздно вечером Дикки Тремейн заглянул в квартиру Святого и застал того в пижаме. Дикки мог приходить сюда в любое время — у него, как и у Роджера Конвея, был свой ключ.

— Святой, кажется, я влюбляюсь.

Тот повернулся и воздел очи горе.

— Как, опять?! — протестующе воскликнул он.

— Опять, — отрезал Дикки. — Чертовски не вовремя, но что поделать? Мужчина иначе не может.

Саймон отложил книгу и потянулся к открытой пачке сигарет, лежавшей прямо у локтя, на столике.

— Чтоб тебя… Мне хватило и Арчи Шеридана. Я все думал, почему тот не заглядывает, как вдруг он взял да и женился. Но после того, как мы отпустили тебя без надзора в Париж…

— Да, знаю, — кивнул Дикки. — Ничего не могу с собой поделать. Возможно, на этот раз все серьезно.

Из всех Святых Норман Кент был самым мрачно-привлекательным, Арчи Шеридан, до своего ухода, — самым восхитительно безответственным, Роджер Конвей — самым очаровательным, но Дикки… Дикки Тремейн был темноволосым красавцем с тем чистым и приятным лицом, которое способно вызвать отчаянную зависть у представителей латинского типа, однако в то же время обладал континентальной элегантностью и лоском. То же происхождение имел и озорной блеск в его глазах. Романтичная дева могла бы назвать Дикки «неотразимым» — и в то же время он был совершенно неиспорчен. Он также отличался храбростью и никогда не унывал. Святой питал к нему самые теплые чувства.

— Кто на этот раз, дружище? — спросил он.

Тремейн подошел к окну и уставился на улицу невидящим взглядом.

— Дом на Парк-лейн снят на имя графини Ануси Маровой, как и яхта, зафрахтованная на сезон. Но на самом деле она родилась в Бостоне, штат Массачусетс, двадцать три года назад, и родители назвали ее Одри Пероун. С тех пор она сменила много имен, но в амстердамской полиции ее знают прежде всего как «Правильную Одри». Тебе известно, о ком я говорю.

— И ты…

— Ты знаешь, чем я занимался. Все это время я провел в Париже, работая с Хиллораном, ее правой рукой в Штатах, потому что мы были уверены, что рано или поздно они воссоединятся, и можно будет убить двух зайцев одним выстрелом. Теперь они снова вместе, и я тоже здесь, в Лондоне, считаюсь полноправным членом их шайки. Все готово. Однако теперь я хочу понять, стоило ли вообще это затевать.

Саймон пожал плечами.

— У Хиллорана самого по себе дурная слава, а Одри…

— Почему ее зовут «Правильной»?

— Потому что она никогда не имела дела с наркотиками, вообще не притрагивалась к ним, — ответил Темплар. — За исключением этого она замешана практически в любых…

Дикки беспомощно кивнул.

— Да, я знаю, старина. Все знаю. Ты скажешь, что для нас они с Хиллораном были просто парой жуликов, которые нахапали кучу денег, и мы решили — пора бы им пожертвовать часть на благо общества. Кроме того, будь она мужчиной…

— Однако, — заметил Святой, — я помню и одну женщину, которую ты собирался убить. И наверняка убил бы, если бы она не ушла из жизни по собственной воле.

— Она была…

— Да. Но ты относился к ней так же, как к любому мужчине, вовлеченному в подобное.

— Одри Пероун этим как раз не занимается.

— То есть ты пытаешься доказать, что она не бо́льшая преступница, чем мы сами. У полиции на нее ничего нет, а те, кого она облапошила, от этого не очень обеднели.

— Разве не так?

Саймон уставился на тлеющий кончик сигареты.

— Жил-был один богатый человек, которого звали Джон Л. Морганхейм. Он умер в Палм-Бич при загадочных обстоятельствах. Одри Пероун тогда как раз… э-э… составляла ему компанию. Понимаешь? Дело пришлось замять, конечно, — семья не хотела скандала. Однако…

Тремейн побледнел.

— Мы не знаем всего, что там случилось.

— Всего не знаем, — согласился Святой. — Только определенные факты. Надежные ли? Не знаю. Но от них никуда не деться — пока мы не разберемся получше. — Он поднялся и положил Дикки руку на плечо. — Давай откровенно. Тебе начинает казаться, что ты не сможешь довести работу до конца, так?

Тремейн развел руками.

— Дело в уверенности. Я должен знать наверняка…

— Что ж, давай выясним, — согласился Святой. — Но пока — почему бы не продолжить? Ты ведь не выступал против экзекуции Фарраста? И то, что мы выдали Хэндерса, тоже вряд ли тебя расстроило. Не будешь ты против и сыграть какую-нибудь шутку с Хиллораном. А как поступить с девушкой, решим позже — когда будем во всем уверены. Но до того времени какой смысл складывать руки?

Дикки взглянул на него.

— Да, в этом что-то есть…

— Ну разумеется! — воскликнул Святой. — Банда не состоит из одной Одри. Нам нужны остальные — так же как мне нужна кружка пива, которую ты мне сейчас принесешь. Почему бы нам не разобраться с ними?

Дикки кивнул.

— Я знал, что ты так скажешь. Просто решил поставить тебя в известность…

Саймон хлопнул его по спине.

— Ты отличный парень. Так что там насчет пива?

Через минуту кружки были принесены и пригублены с подобающим почтением. Больше к поднятой теме не возвращались. Со Святым даже такие серьезные вопросы обсуждались и решались быстро и просто. Возможно, будь здесь Роджер Конвей, спор продлился бы всю ночь — но только потому, что им двоим нравилось дискутировать друг с другом. Дикки же только изредка отбрасывал свою сдержанность и готов был говорить долго и всерьез. Святой относился к этому с пониманием и уважением. Дикки тоже все понимал. Легкомысленно сведя разговор к требованию пива, Саймон не утратил ни йоты сочувственной симпатии — напротив, выказал ее во всей полноте. Ни о чем большем и просить не приходилось.

— В общем, мы отправляемся двадцать девятого.

Саймон бросил взгляд на календарь, висевший на стене.

— Через три дня… Что с грузом из миллиардеров?

— Полный комплект. — Дикки ухмыльнулся. — Тебе следует отдать ей должное, Святой. Семь штук — еще и с женами. Конечно, пришлось с ними нянчиться целый год… Сэр Эсдрас Леви, Джордж Й. Алриг, Мэтью Санкин…

Он