священное благословение самого Варха, как и положено монархам. Но боги сыграли с ними жестокую шутку. Один отдал то, что нельзя было отдавать. Другой принял то, что нельзя было принимать. Третья надоумила короля на этот глупый подвиг. А разменной монетой оказалась Элсинор. Боги наигрались и бросили девчонку умирать в новом для нее мире. Все, Эйви. Конец «сказке».

– Вы сказали, что проклятие специфическое, – напомнила Даннтиэлю.

– Оно не наше. Не эрренское, – качнул он головой. – Это демонская метка, каждой своей нитью ведущая в Керракт. Печать владения, что Элси получила от своего «хозяина». Несущая в себе смертельное проклятие за измену. Она не имела права сочетаться браком и делить ложе с другим мужчиной. Керракт жесток… но это Керракт.

– Оно… их… прямо… когда?.. – промямлила, разглядывая золотую эмблему.

– Король умер сразу, в постели. Частью смертоносных искр чары осыпались на живот и бедра его супруги, но она спаслась, – Даннтиэль потер бровь. – Как я уже сказал – чудом. Весьма… кхм… рогатым.

Я схватилась за отворот его мундира, чувствуя, что болото вновь тянет меня в мрачную бездну. Или просто тело обмякло от неожиданной догадки.

– Все верно, Эйви. Ее Величество хранила в себе демонское семя.

– Оно проросло? Семя это? – прохрипела, все еще пытаясь отодрать ткань от его мундира.

– Как и положено, восемь-девять месяцев спустя… Проклятие, прикипевшее к коже, продолжает мучить Элсинор. Снять метку может лишь тот, кто наложил, – он успокаивающе похлопал меня по руке, ощутив мое смятение. – Было время, я даже пытался его найти… Но его больше нет в Керракте. Может, и к лучшему, если он не узнает о наследнике правящего рода.

Я зажмурилась, думая… о всяком. В мире столько всего происходит, пока я прячусь за книгами. И каждый шаг каждой значимой фигуры приносит в него все больше нестабильности.

– Второй войны с демонами Эррен не переживет. Его просто разорвет на части, – Даннтиэль шершаво погладил меня по замерзшей щеке. – Представь себе один очень, очень большой разрыв материи…

– И на этот раз у нас нет богини, которой можно откупиться, – вздохнула с пониманием, утопая взглядом в густой темноте за его плечом. – Но Иллонка говорила, что они родственницы…

– Перед свадьбой Элси вступила в род тэль Меер и получила местное имя взамен того, что носила в Керракте. Я тому поспособствовал по просьбе короля… Жаль, я был слишком занят своими проблемами, чтобы отговорить его от этой глупости.

– Заняты?

– Порой я смотрю не туда. И думаю только о себе, – Даннтиэль потемнел, сливаясь с лесным мраком. – Король был так одурманен любовью, что был на все готов, лишь бы присвоить девушку себе. И теперь последствия его сумасшествия лежат на плечах всего Эррена.

***

К моменту, когда вояжер прикатился к академии, въездные ворота уже закрыли. Так что нам с Даннтиэлем пришлось добираться пешком по плохо освещенной дорожке.

Я успела пожалеть, что так стремительно покинула приятный праздник, толком не насладившись шедеврами кулинарии. И почти не пообщавшись со «старым приятелем» своего – прости, Имира, – «жениха». Но, похоже, чете Кольтов тоже сегодня было не до гостей. Без оглядки на приличия и правила они наслаждались друг другом.

– Раз уж торжество так быстро завершилось, я вернусь к работе, – сообщил Рэдхэйвен, подводя меня к ближайшей академической лестнице. – Мне осталась всего одна дверь, Эйвелин. А потом…

Он опалил меня жгучим взглядом, и жар подступил к горлу. Словно там, именно за этой дверью, скрывались те самые «разнообразные смыслы», в которых меня мастеру угодно.

Глава 34

Глава 34

Даннтиэль

***

Темная грязная нить, так неумело вплетенная в проклятие, снова выскользнула из пальцев. Данн поморщился и стиснул зубы: не отвлекаться!

День был насыщен изматывающими событиями, и он терял концентрацию. Но все пересиливало желание покончить с этим сегодня. Здесь и сейчас. А потом можно и отдохнуть… В очень приятной и очень зеленоглазой компании.

Тяжелая мысль ускользала вместе с нитью. Что-то во всем этом не сходилось. Не только энергетические потоки в до безобразия неумелом плетении… Вообще все. Данн не узнавал почерк наставника. А ведь они столько лет вместе плели темные кружева, а потом учились их аккуратно разбивать, не создавая разломов и разрывов в материи.

Если предыдущие проклятия хоть сколько-нибудь походили на профессиональные, то конкретно это было поделкой первокурсника, не иначе. И еще нелепая нить, намотанная поверх второпях…

Ошибка на ошибке! Найджел прав: старик сильно сдал. И разумом тоже. Эйви сразу это заметила и пыталась обратить его внимание. Но Данн, как обычно, смотрел не туда.

А как можно еще куда-то смотреть, когда в поле зрения оказывается припухшая нижняя губа, всем своим видом требующая поцелуев? Жадных, изматывающих, беспощадных. По несчастью ей досталась уж очень упрямая хозяйка, никаких «гхарров» до сладкого рта не допускающая.

Дикая вирра. Держаться рядом с ней становилось все труднее. Стоило девчонке расчертить лоб обиженной морщиной и рассказать, как сильно она «не ревнует», что-то раскрошилось внутри. Обернулось пылью. Возможно, тот самый крепкий забор, воздвигнутый в минуты отчаяния в Аквелуке, за который он обещал не переступать.

Эй-ве-лин… Какая же заноза. Зараза. Исчадие. Те семь мучительных ночей были издевательством чистой воды! Да и недавние две – ничем не лучше.

Он снова пил ее тьму. Снова пьянел и наполнялся безумием, задерживаясь губами на нежной шее дольше положенного… Слушал, как трепещет упертое сердечко. Замирая, ловил тихие стоны, прикрытые смущенным покашливанием.

Чувствовал, как в хрупком теле бьется сильный, только пробудившийся темный дар. Ее необузданная сила, так похожая на его собственную, гармоничной мелодией разливалась внутри девчонки. Пьянила, будоражила… Что это, как не дар богов?

Данн усмехнулся. Уж кто-кто, а он точно знал, что дары богов идут рука об руку с проклятиями.

Сам не понял, когда стал так зависим от ее улыбки. От дерзкого языка. Не узнавал себя, наворачивая круги вокруг сахарной добычи. Терпеливо дожидаясь, пока она сама сдастся ему на милость. Примет как данность, что принадлежит ему. Сама захочет принадлежать.

Маленькая язвительная гордячка… как мать. Он навел справки об отважной исследовательнице из Хитаны. Эйвелин могла быть такой