ждет, чтобы ты взялся за ум и с криминалом расстался окончательно.

– Расстался! – хмурится Джамаль.

– С дружками прежними до сих пор якшаешься. Мурад это видел, потому и сомневается. Отец тебя горячо любит, но тревожится за твое будущее. Зря ты пытаешься очернить меня в глазах Мурада. Тебе это очков не добавит. Ты – родной его сын, он всегда за тебя горой. Пора за ум браться, Джамаль.

– Как ты? Перешагнув порог сорока лет?

– Нет, брат. От души советую, раньше гораздо надо это делать. Просто у меня так сложилось, но ты возрастом младше, и можешь иначе.

Дальний родственник стушевался на миг, потом горло прочистил, добавив грубовато.

– Хватит языком трепать. Амина тебя уже заждалась…

* * *

Встречают в доме меня тепло, по-родственному. Даже дядя Мурад обнимает крепко, будто я даже не провинился. Или, по умолчанию, все ждут, что я исполню обещание, данное дяде?

Среди собравшихся не видно только Амины, что странно. По словам Джамаля, она меня заждалась. Ее зовут, старшая из дочерей дяди Мурада спускается. Тонкая, маленькая, лицо яркое, по-восточному, но совсем не радостное. Напротив, она на меня смотрит с каким-то ужасом, чуть не плачет, прячется за спинами других родных.

– Эй, коза… Радуйся, жених к тебе приехал! – громко говорит Джамаль, выводя ее вперед. – Она рада! Рада же? – говорит грозным тоном.

Девчонка аж заикается.

– Рада! – заявляет Джамаль. – Все, иди. К вечеру готовься. Вечером она будет танцевать. Увидишь, какая она красивая, легкая. Танцует плавно, как будто лебедь плывет. Станцуешь с ней в паре! Надеюсь, ты-то хоть не забыл, как это делается?

У меня настроение просто пиздец, на нуле.

Якуб взглядом показывает, что нужно выйти. Поговорить.

Но зовут за стол. Невежливо отказываться.

Мы уличили минутку в перерыве, вышли на свежий воздух. Якуб обнимает Мию, она к нему ластится так довольно. Приятно на них смотреть…

– Адам, ну, что ты решил? – начинает Якуб. – Я тебя поддержку.

– Во всем?

– Во всем.

– Даже в ошибочном решении? – уточняю.

Якуб вздыхает:

– Ты же старший, тебе виднее. Ты из нас самый умный. Я тебя поддержу во всем. Просто не хочу, чтобы ты ошибся. Вот и все. А решать тебе, конечно.

– Бля, да что тут решать? – не выдерживаю, понижаю голос. – Ты эту девчонку видел? Я пытался с ней поговорить, пока она туда-сюда с тарелками ходила, она от меня с испугом чухнула в сторону, как от проклятого! Смотрит, как на головореза или кого похуже. Какая из нее невеста? Мне блядски стыдно, что я согласился, не подумав…

Сам тру лицо, признаваясь самому себе, что не смогу исполнить обещание, данное дяде. Через себя перешагнуть не сумею.

Не вижу я в Амине женщину, даже девушку не замечаю. Для меня она ребенок напуганный. Я и не помню, почему согласился… Другие же так женятся, берут в жены молоденьких. Я с чего-то решил, что этот путь и мне тоже будет по силам – брак по договоренности, семья на заказ. Спокойная сытая жизнь человека, который многое повидал и готов осесть.

Выходит, я осесть не готов. Мне мысль о женитьбе на девчонке, что большем, чем вдвое младше меня, претит!

Не смогу. Точка…

– Я откажусь, – говорю так, чтобы Якуб с Мией услышали. – Не буду указывать дяде Мураду на то, что он сам растрепал раньше времени, это некрасиво – старшему на ошибки тыкать, когда сам провинился. Просто поговорю с ним с глазу на глаз.

– Правильно! – жарко поддерживает Мия. – К тому же все знают, что между тобой и Аминой не было ничего, неужели не ясно?

– Тут порядки немного другие, – объясняет Якуб. – Ситуация крайне скользкая. Неудобная.

– Почему же тебе простительно привести в семью чужачку?

– Потому что я никогда не обещал жениться на своей. Здесь слово дал – держи. Или крепче держись за голову на плечах… Не то лишишься ее.

– Ужас. Адам… Может быть, ты уедешь за границу? – предлагает Пчелка. – В Тайланд, например. Многим там нравится…

– Ага. Не бегал я. Бегать не собираюсь. Поговорю с дядей открыто, и точка. Не переживайте. Глупостей делать не стану.

– Я подстрахую. Джамаль все-таки горяч и несдержан, – обещает брат. – Лишь бы дружков своих не привел, а с нашими мы всегда договоримся.

* * *

Застолье затягивается…

Лишь значительно позднее удается выйти из-за стола первым. Выхожу на задний двор, чтобы покурить.

Бросил же давно, но после всех выкрутасов Эвы мне выпить захотелось, и я по барам отправился. Как известно, выпить и покурить – это два друга, которые почти неразлучны. Поэтому я сейчас курю молча, ворочая в голове мысли тяжелые.

Внезапно слышу, как кто-то вдалеке всхлипывает. Прислушиваюсь.

Осторожно крадусь в нужном направлении.

За кучей старых железных бочек спряталась Амина и рыдает, жалуется кому-то по телефону.

Она о моем приближении не слышит, а я и не стараюсь себя обнаружить.

– Этот приехал. Дальний брат Джамаля… Который меня хочет в жены взять! Я лучше из дома убегу. Он старый, страшный, хмурый… Здоровее Джамаля, а ты же знаешь, какой у меня брат откормленный. Ужасно… Я лучше умру, – горько плачет. – Нет… Нет… Руслан? А что, Руслан… Его семья не такая богатая, как наша. Папа его на порог не пустит даже, а Джамаль, если узнает, что я с ним была, вообще зарежет несчастного… Поэтому я сбегу! Если они узнают… А во время брачной ночи этот жених все поймет, узнает, мне конец. Конец!

Последние предложения я разбираю с трудом, потому что Амина шепчет и рыдает.

Но смысл я уловил.

Вот оно что…

Признаюсь, я даже не ожидал, что услышу такое. Дело даже не в том, что я этой девчонке не нравлюсь. По всем законам природы взрослый, тертый грубоватый мужик вроде меня ей с первого взгляда и не должен понравиться.

Дело в другом.

В том, что она сказала.

Вот тебе и тихоня аульская!

Вот тебе и девчонка скромная…

Школьница вчерашняя… Совершеннолетие едва отпраздновала на днях, но мужчину уже познала, выходит?!

С Русланом каким-то терлась. Не зря же трясется от страха, говоря подружке о том, что брачной ночью я пойму, что она не целочка…

Я подбираюсь к Амине тихо-тихо, двигаясь бесшумно, опускаю