– Значит, организуйте ей другого преподавателя по этой дисциплине, – повелела Василина резко.

– Ваше величество… мы ограничены необходимостью соблюдать инкогнито принцессы. Но я решил эту проблему. С ней будет заниматься один из талантливых семикурсников. Но… возможно, вы все-таки примете решение оповестить Свидерского? Это бы, безусловно, сильно облегчило нам работу…

Василина помолчала. Тандаджи был, конечно, прав.

– Подождите немного, – попросила она уже мягче. – И, пожалуйста, впредь самостоятельно сообщайте мне о проблемах сестер, подполковник. Чтобы не было такого, что я узнаю о них только тогда, когда начинаю спрашивать. Я недовольна.

– Да, моя госпожа, – покаянно произнес начальник разведуправления, чувствуя себя коровой меж двух быков. И как теперь, скажите на милость, одновременно выполнять просьбу Байдека «не волновать женщин» и приказ королевы «сообщать о проблемах»? И это он еще не рассказал о методах оного преподавателя по выдворению из класса надоедливых учениц…

Тандаджи снова открыл досье на профессора Максимилиана Тротта. Коренной инляндец, семьдесят восемь лет, получил титул за достижения в магической науке. Живет отшельником в своем доме, далеко от города, в инляндском лесу. Детей, женщин, любимых собак, прочих слабостей не наблюдается…

Королева как чувствовала. Вот уж эти женские причуды с инкогнито… Детский сад… опять этот детский сад… А ему теперь думать, как убедить профессора изменить подход, не ломая ему кости. А то ведь может что-то и заподозрить…

* * *

Ни о чем не подозревающий лорд Тротт в это время повернул голову ко входу в аудиторию и увидел заходившую в нее студентку Богуславскую. И вид она имела самый решительный.

На Макса она взглянула с отвращением, поздоровалась вежливо с остальными, широко раскрыла зеленющие глаза под новыми очками, узрев пострадавшего румяного Ситникова, рванула к нему, чуть не снеся сканирующую парня Викторию. Александр устало вздохнул, Мартин оживился, Виктория мечтательно улыбнулась.

Макс скривился. Богуславская обнимала застенчиво улыбающегося студента с кулаками размером чуть ли не с ее голову, одним из которых он, надо признаться, хорошо приложил его. Скула ныла, напоминая о том, что надо сначала бить, а потом жалеть.

– Матвей, все в порядке? – спрашивала первокурсница, заглядывая несостоявшемуся мстителю в глаза.

– Да все отлично, малявочка, – басил тот, гладя ее по спине.

Сироп и слюни. Вот почему этот горе-рыцарь кинулся его бить. Интересно, это она ему рассказала?

– Александр Данилович, – храбро произнесла Богуславская, выпрямляя плечи, – пожалуйста, не исключайте его.

– Алина, – совсем смутился семикурсник, которого храбро защищала пигалица с косичками. Сейчас она воинственно сверкала глазами.

– Я и не… – начал Свидерский.

– Вы уже создали прецедент, – перебила она его быстро, – когда не исключили преподавателя, совершившего правонарушение. А на вступительной речи вы говорили, что в университете все равны! Это ведь ваши слова.

– Мои, – согласился ректор. Теперь лыбились все трое: Вики, чуть ли не ржущий Март и смертельно уставший Алекс. А вот Максу было не до улыбок.

– Тогда предлагаю засчитать это как равнозначную уступку и оставить все как есть, – победно закончила девчонка с непонятной аурой, с превосходством глядя на главу МагУниверситета. Так, будто хотела сказать: «Ну, как я придумала? Ну скажите, что хорошо!»

– Не согласен, – возразил Свидерский, и первокурсница надулась. – Ситников отработает свое нарушение и исключен не будет.

Она чуть ли не запрыгала. Но сдержалась, только нос задрала еще выше.

– А вот от лорда Тротта вы вправе требовать любую компенсацию. Обговорите с ним это сейчас?

– Не хочу я с ним ничего обговаривать, – сурово произнесла студентка, даже не посмотрев в сторону Макса. – Извините и поймите меня.

Матвей за ее спиной кинул на инляндца уничтожающий взгляд, тот ответил совершенно равнодушным и спокойным.

– Вам не за что извиняться, госпожа Богуславская, – чересчур внятно ответил Александр, и Макс вдруг заметил, насколько бледен его друг, – это мы виноваты. Я планировал еще раз пообщаться с вами, что бы убедить не покидать заведение, но вернулся только сегодня и не дошел еще до вашего дела. Я рад, что вы зашли сейчас.

Он закашлялся, перевел дыхание.

– Поэтому я еще раз приношу вам свои извинения и прошу забыть об этом инциденте. Для меня это удар по репутации и совести, и поверьте, я очень хочу исправить вред, который вам принесли…

– Да хватит, Алекс, – раздраженно и зло вмешался Тротт, – хватит извиняться! Ты вообще ни в чем не виноват, не надо прикрывать меня. Иди отдыхай, пожалуйста. Я сам поговорю со студенткой.

– Не буду я с вами разговаривать, – отрезала она. – И вообще не подходите ко мне.

– Я и не собирался, – природник усмехнулся иронии момента. – Алекс, прошу, иди к себе. Мартин?

Фон Съедентент бросил на ректора внимательный взгляд, посерьезнел, кивнул.

– Я с тобой, – сказал и открыл Зеркало. Подхватил Свидерского под руку, и они слаженно шагнули в серебристое полотно портала.

– Вики, – позвал Макс. Придворный маг Инляндии взирала на него с упреком. – Пожалуйста, раз студентка не считает возможным, чтобы я приближался к ней, посмотри ее. Не навредил ли я. Я постарался убрать все последствия, но наблюдать позже у меня не было возможности.

Виктория открыла было рот, чтобы сказать, по всей видимости, что-то резкое, но быстро успокоилась, оглянулась на забавную парочку. Слон и воробышек.

– Алина, мне нужно вас просканировать. Можно?

– Вам – можно, – с ударением на «вам» отозвалась Богуславская и подошла к Виктории, подала ей обе руки.

Огромный Ситников рассматривал лорда Тротта, Тротт поглядывал на Ситникова, не отвечая на вызов, сквозивший во взгляде неудачливого мстителя. Не хватало еще с мальчишками бодаться.

– Все в порядке, – сухо сказала леди Виктория, отпуская руки первокурсницы. Ладони девчонки порозовели, и она сама раскраснелась. Последствия сканирования налицо.

– Тогда перенеси студента Ситникова в общежитие, пожалуйста, – продолжил лорд Максимилиан. – Я поговорю с госпожой Богуславской.

– Я же сказала, что не буду с вами разговаривать! – это снова воинственно выпрямившаяся малявка с косичками.

– Я ее с вами не оставлю, – это ревет рыцарь, похожий на прирученного слона.

– Макс, я не думаю, что это хорошая идея, – почти неприязненный голос Виктории.

Тротт выдохнул.

И почему он не послушался интуиции и согласился выйти из своего леса? Слишком много глупых и расточительных эмоций. Слишком много потеряно времени, которое он мог бы отработать у себя.