– Я сообщу об этом конунгу, а пока, мальчик мой, расскажи более подробно про то, как на вашу деревню напал темный. – Сигфус снова улыбнулся.

Утренний гомон и шум, свойственный большим поселениям, сегодня нарушил продолжительный и гордый зов рога. В бухту Сиградда, которую образовывали отвесные скалы, один за другим входили корабли. Теперь в округе звучал не один рог, и складывалось впечатление, что они ведут беседу, протяжно завывая, откликаясь на зов предшественника.

На тинг явилось много народу. Приплыли все, кто только мог, а кто не мог, прислал своих представителей. Первым делом всех важных гостей расположили в главном зале Долгого дома конунга Вагни. Пока тинг не начался, все делились новостями, так что в зале стоял оглушительный гомон. Так Олаф сразу узнал, что встреченные им по пути на континент воины клана Аудун были почти полностью уничтожены войсками большой земли, и не без помощи магов. Нескольким выжившим пришлось долго скитаться по вражеской территории, прятаться и выживать, пока они не смогли захватить хлипкое суденышко и отправиться домой. То, что они добрались, можно было считать чудом или благословением богов. Теперь клан Аудун был представлен горсткой людей во главе с друидом Тидранти. Это вынужденная мера, пока не выберут нового ярла.

К сожалению, вместе со старым правителем погибли и все его сыновья, и теперь клан был обезглавлен, а его земли были легкой добычей. Поэтому на друида смотрели жадными до власти глазами многие прибывшие гости. В частности, главы кланов Асбрандов и Хольми. Увидев врага, Олаф сжал кулаки. Сейчас он сидел в тени укрытия, в самом дальнем углу гостевого зала, и смотрел на творящееся веселье. Выбранному ярлу сразу вспомнились слова Ингрид, когда та вернулась с островов Хольми и Вебьернов. Как и предполагал молодой вождь, Торд заявил, что не знает, где сейчас Олаф, и что, скорее всего, того забрал к себе на дно морское Ньорд, и теперь, на правах соседа, ярл Хольми присвоил себе земли Вебьернов, не встретив возражений. Потом Ингрид убедилась в этом, посетив родной остров Олафа. Там уже вовсю руководил Хрут. Судя по всему, не в силах сопротивляться, люди Олафа просто сдались на милость захватчикам. А всех, кто был не согласен, – убили. По крайней мере, так думал сам ярл Вебьернов.

Как только стали приходить первые гости, на столах, расставленных вокруг огромного очага, начали появляться всевозможные яства. Эль и медовуху заносили бочками. Любой тинг начинался с пира и заканчивался им же. Поэтому уже сейчас над огнем приятно шкварчали пара кабанов, убитых накануне, а вокруг гостей вертелась прислуга, состоящая из рабов. Олаф наблюдал и ждал. Конунг дал ему настоятельный совет не появляться на глаза раньше своего часа.

– Гудред.

Рядом со своим ярлом возник старый воин.

– Как ты, сын Лодмунда? Не думаешь натворить глупостей?

Олаф посмотрел в глаза другу спокойным взглядом, тем самым дав понять, что держит себя в руках. Сейчас слишком рано для мести. Пусть враги пируют, утром их ждет суд, и видят боги, Олаф взыщет свое сполна.

– Давно ты меня так не называл, – через какое-то время произнес молодой вождь.

– Сейчас как раз подходящее время напомнить тебе, каков был твой отец.

Все прекрасно помнят, каким был Лодмунд. Скала – такое прозвище ему дали за стойкость духа, рассудительность и за то, что он никогда не действовал сгоряча. За эти качества бывший ярл Вебьернов ценил Лодмунда и прислушивался к его советам. Сейчас Олаф как никогда хотел быть достойным отца.

– Пойдем, – вставая, сказал он. – Дадим им попировать напоследок.

На тинге было все иначе. Все те же главы кланов, тенги и простой люд, но теперь все молчали, пока им не дадут слово, и лишь тихо перешептывались, стараясь не мешать процессу. Конунг Вагни вел совет, принимал решения сам или давал возможность голосовать ярлам и их представителям. Решали простые вопросы по земле, будущей зимовке и новым походам, а также судили преступников.

Олаф в очередной раз прятался в тени, смотря на происходящее и наблюдая за Тордом с сыном. Его уже начала раздражать эта роль шпиона, но ярл терпел.

– Ну что же. Кровь смывается кровью, и поэтому твою судьбу будет решать сама вдова, – звучал громкий и уверенный голос конунга.

Сейчас решался вопрос о пьяной драке со смертельным исходом. Двое мужиков из клана Хольми подрались на пиру. Оба после небольшой кулачной потасовки схватились за оружие, один из них оказался быстрее и ловчее. Теперь жена покойного стояла с виновником в центре гостевого зала, и ей нужно было решить, что делать с Гилли.

– О мудрый конунг Вагни и уважаемые ярлы, я прошу вас, хватит крови. Я скорблю по мужу и теперь осталась одна. Мне будет тяжело вести хозяйство и поэтому, раз уж Гилли отобрал жизнь у моего мужа, то пусть он и выполняет его обязанности – кормит и защищает мою семью.

Конунг усмехнулся, да и Гилли не смог скрыть облегчения. Теперь-то понятно, почему повздорили мужики. Уже давно ходили слухи, что жена покойного наставляет тому рога.

«Ишь как выкрутилась, курва», – подумал Вагни, а вслух произнес: – Будь по-твоему. Но в уплату за смерть хорошего воина Гилли не будет претендовать на часть добычи из следующего похода или отдаст долю сейчас, если таковая имеется.

– Благодарю тебя, конунг, и вас, ярлы, за честный суд. – Гилли, нескончаемо радостный, поклонился и удалился с глаз подальше.

– А теперь вопрос не менее неприятный и снова связанный со смертями наших воинов. Выбранный ярл Вебьернов – Олаф обвиняет ярла Хольми – Торда в убийстве его людей и в захвате его земель.

Голос Вагни в гостевом зале прозвучал как удар в колокол. Народ тут же прекратил смешки и разговоры после прошлого разбирательства, и теперь все уставились на людей клана Хольми и самого ярла. Его лицо перекосило от злости, а сын, стоявший за его спиной, положил руку на топорище. Олаф мог поклясться, что слышит, как скрипят зубы у Торда. Наконец глава клана Хольми взял себя в руки, встал и произнес:

– Кто выступает со столь несусветными обвинениями?

Олаф понял, что теперь его черед. Он вышел из укрытия, в котором терпеливо ждал своего часа, а его люди, включая Гудреда, появились из комнаты прислуги. Все вооружены и весьма решительны.

– Я, – произнес Олаф, словно прожигая взглядом дырку во лбу ярла Торда.

Воины клана Хольми взялись за оружие и встали за спиной своего вождя.

– Спокойно. – Конунг встал. – Это очень серьезные обвинения, требующие разбирательства. Что может сказать ярл Торд против высказанного обвинения?

– Невиновен. А у сопляка нет доказательств и права меня обвинять.

Олаф и глазом не повел.

– Мои люди подтвердят все, что я сказал. Ярл Торд предал наш с ним союз, пытался убить меня и моих людей и захватить всю добычу. Как я узнал позже от дочери конунга Ингрид, воины клана Хольми высадились у берегов моего родного острова и захватили еще недостроенную деревню.