Велька за руку его поймала, не дала уйти.

— А что же, после Плакун-камня не будет верной ваша примета?

— Нет, не будет. Ну так что? Говорю же, вернется он! — сердито блеснул глазами княжич и руку вырвал.

Тем временем суета поднялась, челядинки забегали, Воевна появилась и повела Чаяну в лес, а за ними девки короб понесли — пути скоро конец, пришла пора возвращать невесту. Вернулась сестра из леса в другой одежде и пеленой покрытая. Больше она до Карияра, до обряда свадебного лица не откроет, и боярышней Белицей ее звать не будут, из леса пришла Чаяна Велеславна, вериложского князя Велеслава дочь. И когда опять поднялись все на корабли и продолжили путь, то корабль с рысью на носу гордо пошел впереди. Это правильно, он ведь вез в Карияр княжескую невесту.

Назавтра у большого плоского камня, прямо из воды торчащего, все корабли паруса убрали. Вот он, значит, тот самый Плакун-камень, Яробраном-Иринеем обещанный. Кормщики и бояре сошли на камень и огонь там зажгли из припасенных дров, и бочку меда в воду вылили, в дар речному духу, которого умилостивить непременно было надо, чтобы дальше плыть благополучно. Велька потом спросила у брата:

— А что разделяет этот камень? Земля разная по обе стороны от него или вода?

— Ты о чем это? — удивился тот.

— Ваша верная примета про Венко после камня уже не верная, говорят…

Смутился брат, усмехнулся:

— Говорят, да? И узнаешь ведь все ты, умудряешься как-то!

— Не принуждала никого, огнем не жгла…

— Земля исконная кариярская началась. Хоть мы уже второй день по Кариярью плывем, а исконная, которой чуры еще владели, — вот, только теперь…

— А Венко?..

— А он дома в шкуре не ходит, человеком живет. Так что жди. Скоро человеком к тебе явится.

— Вот хорошо-то, — вздохнула она радостно, — а я уж решила, что он… не каждый день человеком может быть, изредка только. А он… хорошо!

Покосился на нее брат, хмыкнул:

— Ты решила так, и все равно ему в жены хотела?

— Почему же нет? — Велька твердо посмотрела на него. — Другого мужа не хочу. Скажи мне вот что, прошу, он, случайно, вам никаким боком не родич? Может, батюшка ваш его признавать не захотел или еще что? — на всякий случай спросила, чтобы не думалось больше.

Опять хмыкнул брат, улыбаясь:

— И с чего ты это взяла, не пойму? Вот еще тоже…

Тут разговору был конец. Не о том Велька спрашивала, и при чем Плакун-камень и земля исконная к той неведомой примете, не поняла. Кое-что хорошее узнала, и на том спасибо. А про примету, выходит, тоже та самая княжья тайна?

Скоро река, по которой плыли, в другую реку впала, втрое многоводней и шире. Тут уж окончательно стало понятно, что хоть и продолжали кудрявиться лесом берега, а закончилась глушь, пошли места обжитые. На берегу теперь люди то и дело появлялись: рыбаки промышляли, бабы белье стирали, ребятишки купались, скот на водопой пригоняли. По обоим берегам видны теперь были веси, большие, за высокими околицами, на десятки, наверное, дворов. И городок сразу показался, на высоком берегу, с пристанью, с бревенчатыми стенами. Позже — еще один…

Люди высыпали на корабли княжеские посмотреть, руками махали.

Еще день — и вот он, долгожданный конец их пути. Стольный город Карияр.

Большим оказался городом Карияр, шумным. Людей в нем жило много, поболе, должно быть, чем в Верилоге. Удивило это Вельку, ей-то казалось, что Карияр где-то в лесной глуши затерялся, куда ему до отцовского города!

Рассказала брату — он только рассмеялся…

Не у главных кариярских причалов, оказывается, стали корабли, а так, на окраине. И двор, куда проводили вериложцев, тоже на окраине был, как раз неподалеку, большой, просторный, во много теремов, со всеми службами, что только можно пожелать. Хозяйкой на дворе была красивая, статная боярыня в богатом повое, которая первая вышла гостям навстречу, из-за ее спины выглядывала экономка в темном платке, на галку похожая. Поклонилась боярыня, боярин Мирята ей так же ответил, потом попросту обнял, повернулся к Воевне, пояснил:

— Жена моя, Вышана Даревна. Люби и жалуй, матушка. И вы все, гости дорогие, как дома будьте, не взыщите, если что не так. Мой домишко, и слуги мои ныне ваши.

То есть это боярин Мирята у себя их принимал, не князь. Что ж, его «домишко» это позволял, княжеским хоромам в Верилоге он не уступал ничуть. И хоть не упускал случая боярин седины свои помянуть, а жена у него была молодая, чуть постарше Любицы, может быть.

— Она, Вышанка, тоже тебе сестра, нашего деда внучка, — тихо сказал Вельке брат, — она с рысьей кровью, он с лисьей, вот и гляди, каковы у нас сестричи…

Они позади стояли, могли видеть всех, а на них никто и не смотрел.

Велька улыбнулась. Боярин Мирята с лисьей кровью — а что, похоже. Нет, лицом на лиса он совсем не походил, но повадкой, взглядом, речами уклончивыми — лис он и есть лис. А сестра, племянники — это уже куча родни получается. И с Мирятой они, выходят, родня!

— Что же раньше не сказал? — упрекнула она брата.

Тот только заулыбался:

— Многое еще узнаешь…

Воевну и Чаяну, покрытую пеленой, с большим почтением проводили в главный терем, самый большой и высокий. Обо всем распорядившись, Вышана сама подошла к Горибору.

— Наконец-то тебя вижу, Горыня! Ты не ранен ли был? Нож твой потемнел у меня так, что не знала, как думать…

— Был ранен, сестрица, да выздоровел. Вот, она лечила, — показал он на Вельку, — ведунья она, волхва, огневуха.

— Надо же, — всплеснула руками боярыня, — ну, великое тебе спасибо, ведунья! За брата уже сердце изболелось. А ты не?.. Не себе ли он тебя добыл? — лукаво улыбнулась она, глянув на княженку оценивающе, как взыскательная старшая сестра.

— Не я, Венко ее себе добыл…

— Венко?! — изумление легло на лицо боярыни. — Ее, волхву? А как же?..

— Это Велья Велеславна, меньшая дочь князя Велеслава. А Венко… он ее себе в невесты вез, да не довез. Жена она ему теперь. Только об этом, сестрица, пока молчок. К тому же вот еще тебе новость: Велья сестра нам, тоже деда Старха внучка.

— Ох, ну удивил так удивил! — покачала головой Вышана, обняла Вельку. — Ну, сестрица, все, что пожелаешь, твое. А отчего же ты… так вот, в стороне? — она показала взглядом на главный терем, куда сама только что увела княжну и старшую боярыню с их челядинками.

— Долгий разговор, захочешь, потом расскажу, — пообещала Велька.

Но, видно, Горибор или сам Мирята в чем-то просветили Вышану, потому что она поселила Вельку и Любицу далеко от остальных, в одном из дальних теремов. Что ж, разницы никакой, и там горницы были светлые. Вот с Чаяной бы хоть словом перекинуться, а не позволяли…