Друст бросился в объятия Марха:

– Отец! Государь!

– Мой мальчик…

– Госпожа!

Эссилт обняла его, прикоснувшись щекою к щеке, как и надлежит королеве приветствовать пасынка…

…и Друста словно обожгло.

Спокойствие, старательно взращенное за эти месяцы, растаяло в миг.

Перед ним была она, та, кого он полюбил еще в Ирландии, желанная и недостижимая тогда, еще более желанная после, когда колдовской напиток – не внушил любовь, нет! – лишь помог совершить поступок, на который бы сын Ирба никогда не осмелился сам…

Она стояла перед ним, улыбающаяся, счастливая, вожделенная как никогда и – недоступная.

Пир осеннего урожая больше всего походил на свадебный. Эссилт лучилась от счастья, Марх, помолодевший лет на пятьсот, был горд и весел, а Друст… Друст, сидящий по левую руку от короля, был рад тому, что ему можно просто смотреть в сторону, а не на этих двоих. Сын Ирба понимал: он не имеет права на мрачное лицо – оно всем сразу скажет всё. Он старательно веселился… и внимательный взгляд замечал, что эта радость – нарочитая.

В веселом гаме лишь несколько эрлов следили за Друстом. Одним из них был Динас.

Другим – Андред. И с ним – Деноален.

Еще вина! Еще! Налей до краев.

Сегодня все славят Марха-победителя! Он добыл супругу в самом страшном из боев: не с драконом и не с великаном, а с судьбой. Слава королю и королеве! Слава!

…как я ненавижу тебя, дядя. Я не знал, что в сердце может быть столько ненависти…

Ты не боишься сидеть рядом со мной? Не боишься, что я вот сейчас, при всех могу вонзить кинжал тебе в горло?

Не боишься? Знаешь, что я не сделаю этого?

Не сделаю… а хочется.

Вина! Еще!

Проклятье…

Она твоя жена, ты любишь ее, и она любит тебя – в моих глазах это больше, много больше, чем брак по закону, и я никогда больше не осмелюсь взглянуть на нее иначе, чем на твою жену, но!

…лучше бы ты казнил меня как предателя.

Как ты жесток в своем милосердии…

* * *

На следующий день Динас позвал Марха поговорить с глазу на глаз.

Тот пришел – улыбающийся, счастливый и не верящий в то, что в мире осталась забота и тревога. Ну, в мире, может быть, и осталась… но не в Корнуолле.

Сенешаль сурово посмотрел на него:

– Марх, ты совершаешь ошибку.

Тот не ответил, удивленный.

– Марх, подумай о Друсте.

– С Друстом всё в порядке, разве нет? Ты ведь говорил с ним – тогда, в Бельтан? Он знает, что это было заклятье и что я не виню его?

– Я говорил, и он всё это знает. Но, Марх, с ним должен поговорить ты. Откровенно. Начистоту.

Марх посерьезнел, возвращаясь к реальности из счастья любви.

– Динас, такой разговор будет оскорбителен для нас обоих.

– Но ты же говорил с Эссилт. Ей ты помог одолеть заклятье, сбросить его власть. Помоги и Друсту.

– Он взрослый мужчина, он может справиться и сам.

– Марх, он твой сын, пусть и не по крови. Неужели отец оставит сына без помощи?

– Сгорать от стыда нам обоим – странная помощь, Динас. Друст справится сам. Уже справился. Я уверен.

Сенешаль покачал головой:

– А я уверен в обратном. Марх, ему нужна твоя помощь! Очень нужна. Если ты не дорожишь им как сыном (хорошо, у тебя теперь есть Перинис) – то вспомни хотя бы о том, что Друст был и остается твоим наследником!

– Об этом я никогда и не забывал, – жестко ответил Марх. – Ты ошибаешься, Динас, но прав в одном: мне надо поговорить с ним. И немедленно.

Динас вздохнул:

– О чем ты собираешься говорить с ним, если не о снятом заклятье?

– О том, что он – наследник Корнуолла.

Марх нашел Друста на берегу: тот упражнялся со своими «саксами» – забавно, так теперь называли себя уцелевшие в той битве.

Увидев подошедшего короля, воины замерли.

Марх кивнул племяннику: дескать, отойдем.

– Да, дядя?

Тот улыбнулся:

– Я заметил, что ты давно не мальчик.

Друст улыбнулся в ответ.

– И помнится мне, – продолжал Марх, – что ты наследник Корнуолла. Так что пора тебе заняться делом.

– Каким, государь?

– Говорят, ты хорошо умеешь наводить порядок в глуши…

– Опять отправляться на пустынный берег?

– Нет.

Марх присел на камень, огладил бороду и спросил:

– Что ты думаешь о Гелливике?

Этот замок – единственная земля в Корнуолле, что принадлежит не нам, а Верховному королю. Правда, за эти века верховные короли менялись столь быстро, что и не уследишь… но неважно. Рано или поздно Бендигейд Вран найдет себе достойного преемника.

И Корнуоллу стоит позвать к себе такого гостя. Пригласить – в его собственный замок.

Со всем уважением к правителю Ллогра – и к собственному могуществу.

Друст, Гелливик давно заброшен. Там правит Ухтрид Фариф Драус – тот самый рыжий бородач, любитель обматывать столбы бородой… Ну да, его бороду ты помнишь – в отличие от его имени. Он славный нелюдь, добрый и веселый, но в правители он не годится. Короля людей не пригласить в замок, где правит Ухтрид.

Поэтому, Друст, я отправлю тебя туда наместником. Ты смог отразить нападение саксов – и думаю, что в битве с запустением ты тоже не потерпишь поражения. Ухтрид поможет тебе – если ты будешь внятно говорить, что тебе нужно. Он не очень понимает мир людей, но – щедр и отзывчив.

Так что я отправляю тебя в глушь – моим наместником. И рассчитываю, что не позже, чем через год, Гелливик перестанет быть глушью.

– Хорошо, государь, – кивнул Друст. – Когда мне ехать?

– Решай сам. Ты можешь уехать сейчас и зимовать там. А можешь до Имболка остаться в Тинтагеле. Поговорить с эрлами, подготовиться к поездке…

– Дядя, ты хочешь, чтобы я не торопился с отъездом?

– Не о моих желаниях речь. Я хочу, чтобы по всему Прайдену заговорили о славном дворе в Гелливике. А в такую поездку не собираются за один день.

Друст кивнул:

– Я понял. Глушь – это враг опаснее саксов. И у меня есть зима на сборы.

– Поговори и с нелюдью, – добавил Марх. – Если захотят уехать с тобой – это будет отлично. Запомни: если Гелливик затмит Тинтагел – я буду только рад.