Два Ноль», также служил другой старший сержант, «Спенс». Я знал его несколько лет, и всегда только по его прозвищу — «Серьёзный», — которое он заработал не только потому, что у него были серьёзная манера поведения, но и потому что все, что он делал, он называл серьезным. Если вы видели его курящим и приветствовали его: «Привет, Спенс, все в порядке?», — он отвечал: «Да. Я просто серьёзно покуриваю». Или я мог заметить, как в субботу он выходит из столовой с сумкой, и когда спрашивал, что он собирается делать, то ответом было: «Все в порядке, Билли. Я просто собираюсь заняться одним серьёзным делом». Это означало, что он едет в центр города, чтобы постирать белье, или купить что-нибудь в «Boots»[98], или выполнить какое-нибудь иное обыденное поручение. Для него все было «серьёзно», и это стало предметом постоянных шуток среди парней. Он был «серьёзным» для всех и каждого.

В этом не было ничего уничижительного, потому что он был достаточно приятным человеком. Среднего роста, с темными, слегка вьющимися волосами, во время патрулирования Спенс отрастил черную бороду и усы. Он пришел в армию мальчишкой, и думаю, что именно это было причиной того, что он был настолько серьезен. По моему мнению, все парни, которые записывались в армию мальчиками, а затем, повзрослев, переходили в полки, как правило, были гораздо более институционализированы, чем новобранцы, которые приходили с гражданки в возрасте восемнадцати, девятнадцати или двадцати лет. Мальчики приходили в армию прямо из школы, и большинству из них система тщательно промывала мозги. Им как бы не хватало всестороннего, более, так сказать, отшлифованного жизненного опыта, которым остальные из нас наслаждались — или претерпевали — в подростковом возрасте, до того, как мы выбрали Королевскую службу. Через несколько лет после наших похождений в Персидском заливе я наткнулся на книгу некоего «Камерона Спенса» под названием «Сабельный эскадрон»[99], которая, как оказалось, рассказывала об опыте, полученном автором в Ираке в составе патруля «Альфа Один Ноль». Я никогда не слышал ни о каком «Спенсе» и, прочитав книгу, с удивлением обнаружил, что это ни кто иной, как наш «Серьёзный», поэтому мне, видимо, не стоило удивляться тому, что в «Сабельном эскадроне» автор, безусловно, нагромоздил всяких таких же серьёзных небылиц, к которым я вернусь позже.

У Пэта в его группе также находился офицер. Капитан Тимоти был очень приятным парнем, перешедшим к нам из пехотного полка. Только недавно прошедший отбор, он находился в патруле главным образом для того, чтобы набраться опыта, и поэтому играл лишь ограниченную роль. Однако когда дело дошло до внесения конструктивных предложений, я нашел, что он приносит огромную пользу. В тех случаях, когда я собирал командиров, то после выбора того или иного варианта действий, я просил их высказать свои предложения, и в этом случае на Тимоти обычно можно было положиться, — он предлагал идеи, которые можно было включить в основной план. Вместо того чтобы задвинуть его назад и попросить заткнуться и не мешать, его приглашали внести свой вклад. Он понимал свою роль в патруле, но также знал, что его идеи приветствуются, и мне оставалось лишь пожелать, чтобы все были такими же позитивными и конструктивными.

В частности, это касалось водителя Пэта. Капрал «Йорки», как его прозвали, показался мне таким негативным в полевых условиях, и я был очень удивлен тем, каким оптимистичным он выставил себя в своей книге «Виктор Два», которая впервые появилась на свет под псевдонимом «Питер “Йорки” Кроссленд»[100].Как и в случае с книгой «Серьёзного» Спенса, ряд утверждений Йорки я рассмотрю чуть позже. Это был крупный мужчина с копной темных волос и довольно туповатой физиономией. Его явно выраженный йоркширский акцент в сочетании с беззлобным выражением лица, особенно когда он надевал свой стальной шлем, делали его достаточно безобидным на вид, но позже от некоторых других солдат патруля я узнал, что он, похоже, имел большое влияние на Пэта, что, в свою очередь, могло способствовать некоторым неверным решениям предыдущего командира. Что касается меня самого, то я находил поведение Йорки нестабильным, и мне было ясно, что сама обстановка — боевая работа в тылу врага — его доконала. Соглашусь, не очень весело для него, но также потенциально опасно для остальных военнослужащих «Альфа Один Ноль».

Действительная военная служба влияет на разных людей по-разному. Во время боевой подготовки и учений солдаты могут быть исключительно хороши, однако когда дело доходит до реальности, все может оказаться совершенно наоборот. Никто не знает, как он отреагирует на бой, пока не побывает в перестрелке. Обучение, дисциплина, чувство собственного достоинства, преданность своим товарищам и своему подразделению — все эти и другие факторы играют весомую роль в формировании хорошего солдата, но до тех пор, пока он не окажется в бою впервые, он будет оставаться неизвестной величиной.

Побывав в перестрелке, вы будете уверены в своих действиях в будущих ситуациях. Для опытного солдата, каким я себя тогда считал, для патруля «Альфа Один Ноль» существовал только один путь — вперед. Ни один приказ, ни одно задание, ни одна операция не являлись невыполнимыми. В какой-то степени я мог использовать такую уверенность в себе, чтобы влиять на других людей и таким образом настраивать их на позитивный лад, после чего верх брали их собственный характер и подготовка.

Иногда военнослужащие, которые не имели опыта боевых действий и, следовательно, не знали, как они отреагируют, были вынуждены отказываться от заданий, даже не попытавшись их выполнить. Именно это и произошло много лет назад в Аргентине. Группа, доставленная вертолетом на Огненную Землю, даже не попыталась достичь своей цели, потому что, по их мнению, задача была невыполнимой, а значит, неприемлемой. Убедив себя в том, что они выполняют самоубийственную миссию, они решили, что раз у них нет шансов выжить, то, следовательно, нет шансов и на успех. Но на самом деле часто бывает с точностью до наоборот — как показали события на острове Пеббл или операция в иранском посольстве, успех и выживание идут рука об руку.

Тем не менее, в фильмах, романах и даже автобиографиях очень легко изображать людей, с радостью соглашающихся на самоубийственные операции, но в реальной жизни выполнить такие задания не так-то просто. Некоторые парни из САС в Ираке, которые сейчас впервые в жизни столкнулись с перспективой настоящей перестрелки, прожили в Херефорде много лет. У них были жены, дети и жизнь вне службы, и когда у тебя все это есть, то противостоять вражескому огню