посмотреть, что он задумал. Хотя убивать – это уже…

– Слишком, – договорил Ли. – Вариантов может быть много. Он мог направить на приятеля ружье и завязать драку. Или споткнуться и упасть на камень, а тот, кто был с ним, просто запаниковал. Или этот тип решил, что настала пора свести счеты. Я разберусь, Зейн.

Зейну вспомнилось, как Ли сидел рядом с ним на койке в Банкомбе наутро после худшей ночи в его жизни.

– Не сомневаюсь.

– Будь осторожнее, слышишь? Дрейпер вбил себе в голову, будто ты виновен в смерти Клинта.

– Как я, черт возьми, успел? За те пять минут, пока к нам ехали копы?

– Факты, логика, улики – не для них. Не для Дрейперов. Он собирается внести залог, так что будь начеку.

– Дай я с ним поговорю.

– Зейн!

– Он нанял адвоката?

Ли хохотнул.

– Он в них не верит. Все адвокаты, включая тебя, – продажные сволочи.

– Дай я с ним поговорю. Можешь присутствовать. Если он правда верит, что это сделал я, то достанется и Дарби. Ей без того нелегко пришлось.

– Ладно. Хорошо. Я пущу тебя к нему.

Ли провел Зейна через длинный коридор и отпер стальную дверь, за которой располагались три камеры. В крайней справа на койке спиной к решетке храпел, будто паровоз, Стью.

Дрейпер сидел слева, но, увидев Зейна, вскочил на ноги.

– Ах ты тварь! – Он просунул руку сквозь решетку, пытаясь схватить Зейна. – Убью тебя, только дай волю!

– Угроза физической расправой в присутствии полицейского снижает ваши шансы на освобождение под залог.

– Да на хрен ваш залог! У меня сыновья на свободе остались!

– Да, – согласился Зейн, не сводя с него взгляда. – И вряд ли вы хотели бы, чтобы их отправили за решетку. Вот что вчера случилось, мистер Дрейпер. Прошлым вечером у меня в доме были гости. Они ушли около полуночи. Со мной осталась Дарби Макрей.

– Значит, эта шлюха помогла убить моего мальчика?

За годы работы в прокуратуре Зейн научился не реагировать на подобные выпады.

– Мы легли спать примерно в час ночи. Около четырех – в восемь минут пятого, если быть точнее, я заметил часы, когда вместе с Дарби падал на пол, – меня разбудили выстрелы и звон битого стекла.

– Ты все подстроил и пытаешься свалить вину на моего сына.

Зейн продолжал спокойно излагать факты:

– Я велел Дарби не высовываться, взял из шкафа биту, которую держал дома на всякий случай. Позвонил в Службу спасения. Во сколько поступил вызов, шеф Келлер?

– В четыре одиннадцать.

– Да, верно. Я наступил на стекло. Думаю, в полицейском отчете есть фотографии моих следов. Я был в бешенстве, хотел выскочить из дома с битой, но Дарби меня отговорила. Она перевязала мне ногу. К тому времени приехала полиция. Во сколько они прибыли, шеф?

– В четыре шестнадцать.

– Успокойтесь и подумайте. Когда, черт возьми, я успел бы убить Клинта, учитывая, что у него было ружье? Как мог подкрасться к нему тайком? Если я собирался его убивать, зачем бить его камнем, когда под рукой есть оружие? И как, черт возьми, я протащил бы его через весь лес, когда вокруг полно копов?

– Ты хотел ему смерти!

– Нет, я хотел предъявить ему обвинения и отправить под суд. Меня такой возможности лишили. Мне очень хочется знать, кто именно.

– Ты трахался со шлюхой, на которой его угораздило жениться.

– О господи, когда я только успел? Вы же всей семьей с нее глаз не спускали. У меня есть своя женщина. И вот что я скажу. Если с ней хоть что-нибудь случится, я вам устрою!..

– Зейн!

Тот отмахнулся от Келлера.

– Он только такой язык и понимает. Трейси – моя клиентка. Я сделаю для нее все, что в моих силах. Но когда речь заходит про мою женщину, для меня границ не существует. Держитесь, мистер Дрейпер, от меня и моих близких подальше. Включите мозги. Как бы вы ко мне ни относились, вы неглупый человек и понимаете, я не мог быть в двух местах одновременно!

Зейн вышел, дожидаясь, пока Ли запрет за ними стальную дверь.

– Вряд ли удалось его переубедить.

Ли надул щеки и выдохнул.

– Он задумается. Уже что-то. Обвинять тебя можно с очень большой натяжкой, и он это понимает. Хотя, возможно, ему без разницы. Он имеет на тебя зуб. Будь осторожнее.

– Ты тоже. По тем же самым причинам.

– Такая у меня работа… Езжай домой. – Ли хлопнул его по спине. – Перекуси, что ли…

Зейн и впрямь поехал к себе, по пути думая о том, что надо заколотить окна в спальне, позвонить в страховую компанию и узнать, когда можно вставить новые стекла.

Окна лучше закрывать фанерой, а значит, нужно где-то найти пикап, чтобы привезти ее домой.

Наверное, надо купить еще одну машину. Он же не будет ездить на «Порше» зимой.

Очередной пунктик в список дел.

По дороге Зейн заехал к Дарби и с трудом удержался от паники, когда не увидел возле дома ни ее саму, ни ребят, ни машины. Только всякую похабщину на стенах.

Коврик, как он и думал, забрали полицейские. Хоть какая-то радость.

Зейн достал телефон и отправил ей сообщение:

Где ты?

Работаю. Мы у Маршей. Ли разрешил. А ты где?

У тебя. Можно взять твою машину?

Конечно. Зачем?

Надо купить фанеру, заколотить окна. Стекла будут делать на заказ. Наверное, долго.

Мы их уже заколотили. Купи краску. Я была в твоей конторе. Он ни одно слово не написал правильно. Рой все закрасит, но пока мы заняты. Если хочешь быстрее, могу дать тебе номер парней, они начнут хоть сегодня. Те самые, которые делали у тебя ремонт в первый раз.

Окей. А что насчет твоего дома?

Займусь. Потом. Езжай домой, обедай, звони рабочим.

Ты как? Все хорошо?

Терпимо. Вернусь к шести. Сегодня поздно начали.

Буду ждать. Люблю.

О, первый раз вижу от тебя нежности. Как ни странно, я тебя тоже. До вечера.

Зейн убрал телефон и огляделся. Хорошо бы ее чем-нибудь порадовать.

Тут его осенило. Идея была донельзя простой, но при этом гениальной. Он поехал домой, все организовал, позвонил ремонтникам и пообедал.

Когда Дарби приехала, Зейн накрыл во дворе столик: поставил вазу с цветами из тех, которые позволялось срезать, и достал вино.

– Ого, неожиданно.

Дарби с удивлением осмотрелась, а Зод принялся скакать вокруг Зейна, будто не видел его целую вечность.

– Я решил, мы заслужили праздник.

Дарби посмотрела на него.

– Почему