О том, что Блейк мог убить их несколько минут назад, Страйд не думал. Не позволял себе думать так. Он поискал лифт, увидел слева ряд золотистого цвета дверей и направился к ним. В ту же секунду по залу полоснули два луча автомобильных фар, заставив Страйда нырнуть вниз и вжаться в стену. Автомобиль повернул, и Страйд рассмотрел его. Длинный роскошный лимузин. Страйд выскочил из своего укрытия, заметил напротив лифтов закуток, в котором, судя по торчащим из стены кронштейнам, находились телефоны-автоматы, и вошел в него. Через минуту в проеме стены появился невысокий элегантный старик. Перешагнув через обломки балок, он деловито зашагал к лифтам.

Бони Фиссо.

– Бони, – прошептал Страйд, прежде чем тот успел нажать кнопку вызова лифта.

Старик вздрогнул и обернулся.

– Детектив Страйд? – спокойно произнес он. – Вас тоже пригласили на ночные посиделки?

Страйд кивнул.

– Серена наверху. Она сумела позвонить мне и сказать, где они находятся.

Бони нахмурился.

– Полиция собирается выслать сюда спецназ? – спросил он.

– Пока я никому ничего не сообщал. Решил, что без лишних людей будет лучше.

Бони согласно кивнул:

– Я тоже так думаю. Благодарю вас, детектив. Что случится с Блейком, мне неинтересно. Меня заботит только моя дочь.

– Формально я обязан остановить вас, – проговорил Страйд. – Как только вы подниметесь наверх, сразу станете еще одним заложником в руках Блейка. А тот, как я понимаю, живым вас отпускать не собирается.

– Но вы же не будете меня останавливать, – усмехнулся Бони. – Вы хотите вернуть Серену, я – дочь. Наши цели совпадают. Кроме того, это пока мой отель. И еще: если я не появлюсь наверху через пять минут, Блейк убьет мою дочь. Извините, я иду. Блейк – человек слова.

– Они в номере? – спросил Страйд.

– Нет, перед бассейном, в котором убили Амиру.

– Расскажите мне, как там все расположено, – попросил Страйд.

Бони подробно описал план номера и дворик, каким он был в начале шестидесятых, когда отель только открылся. К несчастью для Страйда, крыша с трех сторон нависала над двориком, что не позволяло попасть с нее туда.

– А можно еще как-нибудь проникнуть с крыши?

– Есть металлические ворота и аварийная лестница возле парапета, со стороны фасада. Они заперты.

– И ключа у вас, конечно, нет.

– Там кодовый замок висит. Комбинация цифр – один, два, один, шесть. Мой день рождения. Мне нравится иметь доступ ко всему, детектив. Извините, я должен идти. Обратный отсчет начался.

Он вызвал лифт. Они оба вошли в кабинку и поехали на самый верхний этаж. Там Бони вышел первым, осмотрелся и подал Страйду знак, что все спокойно, Блейка поблизости нет и дверь в номер закрыта. Страйд осторожно последовал за ним. В дальнем конце коридора над дверью горело зеленым светом табло с надписью «Выход».

– Лестница за дверью, чуть ниже, – зашептал Бони. – Доберетесь до нее по крыше.

– Постарайтесь отвлечь его.

– Постараюсь. Удачи, детектив.

– Взаимно.

Дверь под надписью вела на крышу. Опасаясь, что она сильно заскрипит, Страйд начал медленно открывать ее, скользнул за нее, так же тихо закрыл. Порыв горячего, дувшего с гор ветра едва не сбил его с ног. Спрятаться от него на крыше было не за что, разве что за трубы воздуховодов.

Расположенное наверху название «Шахерезада» ярко освещало крышу. Полутораметровая стена, обрамленная полукругами, тянулась почти по всему краю крыши, за исключением небольшого участка, ведущего на маленькую смотровую площадку, расположенную чуть ниже ее. Оттуда открывался великолепный вид на дворик и бассейн. Террасу огораживала высокая стена с натянутой поверху колючей проволокой. Страйд оглядел ее и со стороны фасада здания заметил металлические ворота, о которых говорил ему Бони.

Ему хотелось немедленно бежать к ним, но страх быть услышанным пересилил, и Страйд, ступая медленно и осторожно, двинулся к ним. Он шел, стараясь не приближаться к стене, чтобы Блейк случайно не увидел его снизу.

Ворота стояли у самого края крыши. Ветер там дул еще сильнее. Страйд опустился на четвереньки и пополз к ним. Приподнял голову, убедился, что с того угла, где он находился, дворик не виден и он может действовать, не опасаясь быть замеченным. Просматривалась лишь верхняя часть стены вокруг дворика, выложенная яркой миниатюрной плиткой.

Навесной замок, как и предупреждал Бони, был кодовым. Оставалось надеяться, что старик не перепутал цифры. Скоба замка удерживала концы цепи, которая была продета через два прута ворот и петлю в стене. Одной рукой придерживая цепь и скобу, Страйд нажал цифры и потянул корпус замка. Тот легко снялся со скобы. Положив его и скобу под ноги, Страйд, стараясь, чтобы кольца извивающейся как змея цепи не звякнули, снял ее с прутьев, вытянул из петли и опустил рядом с корпусом замка. Ветер качнул ворота. Страйд застыл, уловив скрежет металла, схватился за прутья, немного выждал, прислушиваясь к вою ветра, и начал сантиметр за сантиметром приоткрывать ворота. Он толкал их, только когда слышал посторонние шумы, надеясь, что они заглушат тихий скрип петель. Отверстие оказалось достаточно широким, он протиснулся в него и тут же опустился на корточки. Подтянув к себе корпус замка, петлю и цепь, Страйд опять продел ее в прутья и петлю, после чего навесил замок.

Страйд стоял примерно в двух метрах от крутого скоса, под которым располагался внутренний дворик. От пола его отделяло метра четыре. Перед ним находилась приставная металлическая лестница, прикрепленная болтами к крыше. Страйд подполз к ней, осмотрел. Лестница покрыта ржавчиной, как и болты. На одной из ступенек Страйд увидел выбитые цифры 1964.

Он не был уверен, что лестница выдержит его вес или, выдержав, не скрипнет. Однако выбирать не приходилось. Иного пути во дворик он не видел. Прыгать же туда с четырехметровой высоты при таком ветре Страйд счел занятием опасным.

Он лег на живот, раскинув ноги как можно шире, чтобы не зашуршать ботинками о стену, медленно продвинулся вперед, заглядывая во дворик. Волосы развевались на ветру.

Со стороны бассейна послышались голоса.

Серена заметила в дверях Бони Фиссо. Вид у него, несмотря на небольшой рост, был властный. Он, казалось, был подогнан к нему, как и идеально сшитый костюм. Клэр тоже увидела его. Серена попыталась по выражению ее лица определить, что она чувствует от встречи с отцом. Да, в нем были и любовь, и тоска. Но больше всего презрения.

«Воссоединение семьи получается нерадостным», – некстати подумала Серена.

Бони даже не взглянул на Блейка. Он смотрел на Клэр. В его глазах светилась отеческая любовь, глубокая и сильная. Мелькало в них и другое чувство, увидеть которое Серена никак не ожидала. Вина. Она сквозила в каждой его морщинке. Он не смел взглянуть в глаза дочери. В эту минуту Бони совсем не походил на себя.