– Нам понадобятся сумки, которые можно повесить на спины собакам, – сказал О’Брайен. – Тогда мы сможем взять с собой гораздо больше припасов.

– И их тоже сделаем, – сказала Дженна.

– Ого! Впечатляет.

– Вообще говоря, – Зора изогнула свои полные губы в улыбке, – наши женщины могут соткать все, что угодно, только опиши.

– Тогда сотките заодно плавучие сумки! – сказал О’Брайен. – Лодки у нас маленькие. Будет неплохо, если мы сможем держать припасы не внутри, а у борта.

– Припасов должно быть столько, сколько мы сможем унести, – возразил Антрес. – Если вещей будет слишком много, мы пойдем медленнее.

Они закивали и вернулись к карте.

– Итак, пять дней на все, – заключила Зора.

– Пять дней, и выступаем, – сказала Мари. – Ну все, за работу. – Когда все направились к двери, Мари взяла Ника за руку и потянула назад. – Нам нужно поговорить.

Он дождался, пока все покинут нору и отойдут подальше.

– Звучит серьезно.

Мари вскинула брови.

– Ну конечно, это серьезно. Ник, если мы выступаем на рассвете через шесть дней, когда ты пойдешь в Племя за священным папоротником?

– Через четыре дня я проберусь в Племя, сорву пару молодых побегов папоротника и вернусь сюда вовремя, чтобы на шестой день двинуться в путь.

– Но ведь ты слышал Зору: ты не успеешь восстановиться. Ты обещал.

Ник переплел пальцы с ее пальцами, и она неохотно последовала за ним к тюфяку у очага.

– Давай присядем. – Он подождал, пока она опустится на лежанку и повернется к нему, и, не отпуская ее руки, сказал: – Мари, не надо. Я знаю, что ты беспокоишься за меня. Я тоже беспокоюсь. Я не хочу туда идти – не хочу красть священный папоротник, как вор! Но нам срочно нужно уходить. Что мне остается? Ждать? Попросить Антреса отложить наше путешествие? А если из-за этих двух или трех дней мы окажемся в ловушке на перевале?

– Нет. Я понимаю, что делать этого нельзя. Просто я боюсь, Ник. Тадеус мечтает до тебя добраться. Если он тебя схватит, то уже не отпустит, что бы ни говорил Уилкс или кто-то еще.

– Тогда что мне делать? Не ходить вообще? Не брать с собой священный папоротник? Я должен сделать это ради будущего Стаи и наших детей, Мари. Только представь Землеступа, которому не страшна ночная лихорадка! Разве это не здорово?

– Конечно, здорово. И я знаю, что так оно и будет. Просто пообещай, что не попадешься.

– Я постараюсь, – заверил ее Ник. – Я вернусь в Племя. Через четыре дня. А потом мы покинем эти края. Все мы. Вместе.

Мари глубоко вздохнула, кивнула и раскрыла объятия.

– Делай то, что должен. Я всегда буду с тобой.

* * *

Когда Мари выходила из норы, к ней подскочила Зора.

– Ну как, ты его отговорила?

– Отговорила?..

– Возвращаться в Древесное Племя. Ты ведь понимаешь, что это самоубийство?

– Нет, это не так! Он знает город, как мы – свои норы. Он незаметно проберется туда, достанет священный папоротник и так же незаметно вернется к нам, а на рассвете мы уйдем. К тому моменту, как Племя узнает, что он там был, мы давно уже будем на реке.

– Ну-ну. – Зора саркастично покачала головой. – По правде говоря, его раны к тому времени почти зарастут. Я накинула лишний день для твоего спокойствия. Хотя, наверное, это не имеет значения, раз уж он все равно идет туда так рано.

– Он идет туда, потому что у него нет выбора. Зора, а что если он прав? Что если священный папоротник даст нашим детям иммунитет к ночной лихорадке?

Зора вздохнула и положила Мари руку на плечо.

– Тогда оно того стоит. Знаешь что? Пойдем со мной. Тебе не помешает отвлечься, а Даниту нужно обучать. Я сказала ей идти к ручью – знаешь, туда, где Клан сажает капусту на зиму?

– Помню, как же. И что ты хочешь ей поручить?

– Пусть учится танцевать свое имя. Это одна из первых вещей, которым ты научила меня.

– А как же Изабель и Дженна?

– Я отправила их собирать… – Зора сделала паузу, а потом, загибая пальцы, перечислила: – тысячелистник, желтокорень, одуванчик и борщевик.

– Отличный набор, но это явно куда скучнее, чем танцевать свои имена. Ты становишься вредной учительницей? – Мари многозначительно приподняла бровь.

– Нет! Изабель и Дженна хотят стать целительницами. Чтобы лечить людей, не обязательно призывать луну.

– Но они не смогут развиваться, если не научатся использовать лунную силу, – возразила Мари.

– Ну… да. А значит, Дженне придется ограничиться этим. И Изабель, возможно, тоже. Думаю, Данита больше предрасположена к призыву луны.

– Так-то оно так. Но это не значит, что от Изабель и Дженны проку будет мало. Особенно от Изабель. У нее ведь тоже серые глаза.

– Верно. Но ты ведь понимаешь, почему я выделила одну Даниту?

– Пожалуй. Ладно, наверное, ты права. Пошли. Хочу посмотреть, как ты будешь танцевать с Данитой свое имя.

– Я? Но настоящая учительница тут ты. Это ведь ты меня научила. Я думала, ты захочешь сама показать ей, как это делается.

Мари покачала головой.

– Нет. Теперь твоя очередь. Ты должна передать ей это искусство. И когда-нибудь Данита будет показывать другой девушке, как танцевать свое имя под луной.

– Чудесный обряд, правда? Никогда не забуду ночь, когда ты меня ему научила. – Зора и Мари обменялись улыбками.

– Я тоже никогда не забуду ту ночь. Как не забуду ночь, когда мама научила меня. – Мари заморгала, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.

– Как ты? У нас с тобой и времени толком не было, чтобы поговорить.

– Я держусь. С каждым днем все легче. Но я до сих пор скучаю по маме. Очень. А ты? Что будешь делать, если Джексом вернется?

«Или не вернется», – добавила она про себя.

Зора беспокойно повела гладкими плечами.

– Не знаю. Раньше я думала, что он станет моей парой, а теперь…

Она грустно замолчала.

– Ты не можешь простить его за то, что он сделал?

– Я могу его простить. Я уже это сделала. Но теперь я смотрю на него иначе. Он уже не тот милый юноша, который так усердно за мной ухаживал, что аж неловко становилось. – Зора помолчала, лукаво улыбаясь. – Хотя нет. Никакой неловкости я не испытывала. Мне нравилось, что он так старается. Но теперь я вижу в нем человека, который напал на меня и едва не изнасиловал.

– Он был болен, – сказала Мари.

Жрицы Луны шли вдоль ручья, приветствуя женщин, которые собрались кучками на берегу и уже принялись работать над гобеленом Матери-Земли, слушая Ника, О’Брайена и Дэвиса, которые перечисляли, что им понадобится для дорожных коконов, и тех, кто собирал овощи и травы в огороде у родильной норы. Мари заметила, что даже Лидия и Сара медленно бродили вдоль грядок и щипали нежные листочки базилика.