– Я ведь только что ответил. Потому что это правда. Из тебя выйдет отличная Жрица Луны.

– Откуда ты знаешь?

– Баст сказала, – признался Антрес.

Данита повернулась и уставилась в желтые глаза рыси, напоминающие глаза ее спутника.

– Ты думаешь, что из меня выйдет отличная Жрица Луны?

Баст зачирикала, потом закашляла, а потом затарахтела и потерлась лбом о ее руки.

– Я знаю, что тебе объяснять не нужно, но – так, к слову – это было «да».

– Я поняла. – Данита глубоко вздохнула. – И я рада это слышать.

– Так ты ей веришь?

– Конечно, – Данита нахмурилась. – А ты нет?

– Верю! Я всегда верю Баст, даже когда не хочу, – улыбнулся Антрес.

– Теперь твоя очередь. Что это были за полеты по лесу?

Антрес тихо засмеялся.

– Полеты?

– Так это выглядело со стороны.

– Да, пожалуй, – сказал он. – Мы с Баст играли в догонялки, чтобы не потерять сноровку. И потом, это просто весело.

– Я так и подумала. – Глаза Даниты скользнули к рукам Антреса, которые уже приняли нормальный облик. – Когда вы играете в догонялки, с твоими руками что-то проиходит. Они меняются, так ведь?

Антрес поймал ее взгляд.

– Да. Они меняются. Тебя это пугает?

– Нет! – Вопрос застал Даниту врасплох. – Ни капельки. Гм. Так значит, иногда твои руки меняются. Например, когда ты летаешь с дерева на дерево. Ты можешь менять их, когда захочешь, или это происходит, только когда ты на деревьях?

– С тех пор как Баст выбрала меня и между нами возникла связь, мои руки изменились, но я могу контролировать этот процесс. – Повисла неловкая пауза. Наконец он добавил: – И это не единственное изменение в моем теле.

– Ты имеешь в виду шерсть?

– Откуда ты знаешь?

Рука Антреса машинально взлетела к затылку и полоске рысьего меха, который покрывал шею и спускался вдоль позвоночника.

– Ну, это довольно очевидно. Волосы у тебя длинные, но я вижу в них мех, совсем как у Баст. И что-то мне подсказывает, что он есть не только там. Для спутников рысей это нормально? Этот мех был у тебя до того, как вы с Баст познакомились? А что еще изменилось? Зрение? У Баст отличное зрение. Или, может, слух?

– Помедленней! Один вопрос за раз! – Улыбка Антреса была удивленной, но довольной.

– Ох, прости. Просто я столько времени проводила с твоей рысью – но ты об этом и так знаешь.

– Знаю. Баст тебя любит.

Серые глаза Даниты встретились с золотистыми глазами Антреса.

– Я тоже ее люблю, – сказала она, не раздумывая.

Повисла долгая пауза. Данита мысленно умоляла Баст сказать что-нибудь или как-то прервать тишину – рысь редко молчала, – но именно сейчас она, свернувшись в клубочек между ними, решила вздремнуть, хотя Данита подозревала, что та притворяется. Она прокашлялась.

– М-м… Я потому и спрашиваю. Мне интересно, потому что Баст интересная.

– И только?

– А тебе надо что-то еще? – Данита вскинула бровь.

– Не обязательно. Ладно, слушай: да, я могу выпускать когти, когда захочу. Нет, у меня не было когтей, меха и острого зрения и слуха до того, как Баст выбрала меня и я прошел проверку.

– Подожди; теперь тебе надо помедленней. Я хочу послушать про проверку, но сначала – ты не мог бы показать мне когти? – Данита нерешительно улыбнулась. Мурчание Баст усилилось.

– Я не против, если ты обещаешь, что не будешь визжать.

– Визжать? С чего мне визжать?

– Скажем так: женщины, которые никогда не имели дела с Цепью, иногда довольно остро воспринимают вещи вроде когтей, – сказал Антрес.

– Это какие-то глупые женщины. Я не буду визжать. Даю слово.

– Ну ладно.

Антрес вытянул руку, слегка встряхнул запястье, и из подушечек пальцев выступили толстые заостренные когти.

Данита ахнула.

– Невероятно! Можно потрогать?

Антрес глянул на нее.

– Да.

Данита не колебалась ни секунды. Она вытянула руку и провела пальцем по когтю на его указательном пальце, мягко прижав его у самого кончика.

– Какие острые, – сказала она. – Так это благодаря им ты можешь перелетать с дерева на дерево, как Баст?

– Да, благодаря когтям и силе рыси. У нас с Баст сильная связь. Когда она меня укусила и я не умер, это изменило самую мою суть.

– Баст тебя укусила! – ахнула Данита и уставилась на рысь. Та продолжала урчать и делать вид, что спит, но ее желтые глаза зорко следили за происходящим сквозь узкую щелочку под полуприкрытыми веками.

– Да, и это был лучший день в моей жизни.

– Я жду подробностей.

Данита придвинулась поближе к Баст и теперь рассеянно ее поглаживала.

– Это часть процесса выбора. Когда рысь выбирает себе спутника, она кусает его или ее. Хочешь посмотреть?

– Да! – Данита нетерпеливо подалась вперед, и Антрес закатал рукав, открывая правую руку со шрамом от укуса, украшенным татуировкой в виде лоз и листьев. – Похоже, это было больно.

– Да, но я не умер. А когда я не умер, я понял, что мы с Баст связаны до конца жизни.

– Хочешь сказать, ты мог умереть? – Данита не отводила глаз от шрама.

– Если бы ей не понравилась берлога. Но Баст все понравилось, и яд, который она мне передала, не убил меня, а сделал сильнее, быстрее, лучше.

– А эти узоры? – Данита провела пальцем по одной из лоз.

– Их добавила позднее художница, жрица нашего Великого Бога-Громовержца. Они символизируют меня и Баст – эти лозы и листья нас связывают.

– Бог-Громовержец? Я о таком не слышала.

– Я могу о нем рассказать, но это долгая история. Она о том, как между рысями и людьми впервые зародилась связь.

– Я бы хотела ее послушать, – Данита устроилась поудобнее, привалившись к Баст. – А Баст надо поспать. Почему бы тебе ее не рассказать?

– И действительно, – пробормотал Антрес себе под нос.

– Что?

– Ничего. Хорошо, расскажу. Но если тебе станет скучно – скажи.

– Рассказывай так, чтобы было не скучно, и я не соскучусь. – Данита бросила на него лукавый взгляд.

– Я постараюсь. В общем, дело было так: в древние времена, когда повсюду бушевали солнечные бури, уничтожая цивилизацию, маленькая кучка людей сбежала в Скалистые горы в надежде укрыться от солнца и штормов. С собой они взяли своих кошек.

– Кошек? Ты имеешь в виду рысей? Они называли их иначе?