– Блейк. – ответил Макс. – Он видел, как я не дал охраннику Уолша убить тебя, и начал обо всем догадываться… Белоснежка, возможно несколько дней мы не будем видеться, за мной явно установят слежку, о которой я ничего не буду знать, но ты не волнуйся, моя девочка, все будет в порядке, слышишь? – весело и ободряюще проговорил Макс.

Лив обессиленно упала на кровать. Ее сердце просто разрывало в груди от невыносимой боли, она ничего не слышала и не понимала, не хотела верить в то, что, очевидно, случилось бы рано или поздно…

– Макс, идиот, как все будет в порядке, если Уолш развесит твои конечности по телефонным столбам??? Черт бы тебя побрал, Макс, голова ты картонная! – Лив еле сдерживала слезы, но вдруг ее голос изменился, и она жестко и требовательно крикнула в трубку:

– Где ты будешь жить все это время?!? Быстро говори адрес, я приеду сама! Ну же, павлин, я не намерена ждать весь день!

Макс рассмеялся в трубку.

– Ну вот, узнаю ту миниатюрную блондинку-драчунью из бара… Белоснежка, не волнуйся, я буду в безопасном месте, но тебе сюда нельзя, так что, пожалуйста, милая, сиди дома, тем более, что Уолш перешел в наступление и повсюду ищет тебя. И пока ты снова не начала орать, – добавил шутливым голосом Макс, – повторю еще раз – все будет хорошо! Я люблю тебя, Лив. – серьезно добавил он. – Ты изменила всю мою жизнь. Все, мне пора, милая, передавай привет своему симпатичному шрамику!

– Нет, франкенштейн, не смей бросать трубку и никогда не говори со мной таким тоном, или я сама лично закопаю тебя живьем в землю, как в том идиотском фильме!!! – закричала все себя от гнева и боли Лив, чувствуя, что от ощущения близившийся утраты и невероятного ужаса сходит с ума.

– Прости, любимая, мне пора! – проговорил Макс и отключился, не попрощавшись, но Лив успела услышать боль и в его голосе и от невыносимых чувств швырнула телефон в стену. От удара мобильник разлетелся, но девушка ничего не заметила. Она заметалась по комнате, впиваясь руками в волосы и чувствуя, что тонет в том самом ощущении страшной потери, которое в третий раз поднималось из глубин ее искореженной психики.

Боль и отчаяние душили ее, и Лив, наскоро одевшись в свои любимые драные джинсы, черную тонкую тунику с рукавом «летучая мышь» и кое-как накрасившись, быстро рванула к двери. Отворив ее, она натолкнулась на Джонни, стоявшего прямо перед ней, сложив руки на груди, в синей обтягивающей футболке, тоже рваных, как и у Лив, джинсах и в своих неизменных синих «Найках», хотя дома они никогда не носили обувь.

Пристально посмотрев на Лив глазами, сияющими превосходством, мужской внутренней силой и непоколебимостью, уверенностью и жесткостью, он с ухмылкой проговорил:

– Ну и куда это ты собралась, Оливка? Распродажа в Холидей-Инн начнется только через три часа.

Лив попыталась протолкнуться мимо него, но Джонни стоял, как вкопанный.

– Пусти, слоняра, или схлопочешь. – прошипела Лив, не контролируя себя от гнева.

Джонни весело поднял брови и проговорил:

– Интересно, и какой у тебя план на этот раз? Будешь колесить по городу в надежде, что случайно его увидишь? Да ты даже не знаешь, где прячется Уолш, не говоря уже об убежище самого Макса! Их семья наступает, они только и ждут, когда ты появишься, чтобы ударить по самому слабому месту Эйдена Мартинеса! Прости, Оливка, но тебе лучше остаться здесь. – непререкаемым тоном сказал Джонни.

Лив просто разрывалась и кипела от злости.

– Тупица, я все равно его найду, чего бы мне это ни стоило! Уолш убьет его, как ты не понимаешь?!? Я остановлю его, я не дам ему умереть, он не оставит меня в такой момент, когда я… я… – Лив осеклась и снова попыталась пройти, но Джонни схватил ее за плечи и вдруг резко обнял, прижав к себе и окутав своей теплой аурой огня и безопасности, спокойствия и игривого обаяния.

– Успокойся, малышка Лив, ты можешь только все испортить, да ты и сама знаешь это! Сейчас нам остается только ждать вызов на сходку, и Генри Уолш, думаю, слишком сильно занят собой, чтобы убивать своих же и уменьшать собственные ряды. Включай здравый смысл, подруга! Я знаю, ты любишь его, но ты его не потеряешь, ты слышишь? Он не станет третьим человеком, которого ты впустила в свою душу и навсегда лишилась.

Лив прижималась к его сильному, мускулистому телу, поддаваясь влиянию его уверенности и теплу, исходившему от него, и ей совсем не хотелось разжимать этих приятных объятий… Она вдруг поняла, что успокоилась. Правда, остыла. Джонни всегда знал, как можно побороть злую и неудержимую стерву в ней и включить ей разум…

Так, стоп. Она что, все еще обнимается с ним? Лив резко отстранилась от Джонни, шлепнув его по плечу.

– Эй, балаболка, сохраняй дистанцию! Ты что, забыл, что я терпеть не могу, когда ко мне подходят ближе, чем на тридцать сантиметров??? Ладно, бабуин, за то, что успокоил меня, я тебя прощаю! – и Лив безмятежно направилась в ванную комнату. – Так уж и быть! Не буду его искать, уговорил!

И она хлопнула дверью за собой.

Оставшись в ванной одна, Лив посмотрела на себя в зеркало и нахмурилась. Выглядит она, прям скажем, не первый сорт… Для того, что она задумала, явно не подходит.

Лив кинулась к контейнеру с грязным бельем, выбрасывая свою одежду и одежду Джонни на пол. Наконец, она нашла то, что искала: розовый топ на широких лямках и нежно-сиреневого цвета удлиненная туника из полупрозрачной ткани. Она одевала их всего один раз, но не успела еще постирать, а так, вещи выглядели довольно свежими…

Лив быстро скинула с себя черную кофту и натянула вещи из грязного белья, критически осмотрев себя в зеркале: гораздо лучше! Грудь и плоский живот хорошо подчеркнулись топом, а декоративно рваные джинсы обтянули ее стройные ножки и упругую попку. Остался последний штрих. Взлохматив и начесав попышнее свои потрясающие, длинные локоны, Лив нашла на полочке за зеркалом нежно голубые тени в тон ее глазам и тушь, и сделала себе более соблазнительный вечерний макияж.

Теперь все. Последний пункт – улизнуть от Джонни.

Лив неслышно отперла щеколду и тихонько выглянула из ванной: Джонни развалился на диване в гостиной с бутылкой бурбона и планшетом, просматривая какой-то фильм. Она видела его темные, волнистые волосы и широкие плечи… Отлично. Он к ней спиной. Босиком, Лив