Он кивнул. Затем, чуть помолчав, ответил:

– Сова пользуется своим даром во благо себе, пренебрегая нашими принципами. Я вижу своим долгом помочь тебе лишить ее той влиятельности, которую она имеет. Я считаю, ты была рождена, чтобы уравновесить ее, так как природа мудра и на любую силу отвечает противоположной. Норт же другое дело. Справедливо будет отнестись к нему так же, как он относится ко всем, кто его окружает.

– Иногда он тоже нарушает правила, – заметила Омарейл.

– Не ставь ему в вину то, что он делает для тебя. – Мраморный человек покачал головой. – Я не могу упрекнуть его в этом, не должна и ты.

Омарейл вздохнула. Она понимала справедливость слов собеседника, поэтому не стала спорить. Вместо этого она сказала:

– Если вы желаете помочь мне, Эддарион, то скажите, что делать с Совой.

Он откинулся на спинку стула, сцепив руки. Туника натянулась на его мощной груди, грозясь треснуть по швам.

– Я могу сделать лишь то, что в моих силах. Советы часто бесполезны и порой опасны. Направив тебя по одному пути, я не смогу идти с тобой шаг за шагом, и в итоге ты свернешь с намеченной мной дорожки. Все пойдет прахом. Действуй от себя. Используй те знания, что есть. Объединяй вокруг себя правильных людей, в этом ты уже преуспела. Продолжай. Твое дело правое.

Повисла пауза. Последние слова вызвали у Омарейл неприятные чувства.

– Ты винишь себя, это хорошо, – отозвался на них Мраморный человек. – Ты совершила неверный поступок, и тебе придется иметь дело с последствиями. Но не стоит поддаваться хандре, – сказал он, хмуря белесые брови. – Твой неверный поступок привел тебя в верное место.

Омарейл кивнула, пряча глаза.

– Что будет, если я просто вернусь? – спросила она тихо.

Мраморный человек потер мощной ладонью лысую голову.

– Как я сказал, мои знания ограничены чувствами. Я способен интерпретировать их, складывать картинку из множества кусочков разных реакций и эмоций.

Эддарион казался утомленным. Прикрыв на мгновение глаза, он продолжил:

– Будущее же для меня закрыто. Мне трудно определять планы людей и предсказывать события, я могу лишь догадываться о том, как поступит человек, исходя из его истинных намерений. Я могу, но никогда не говорю этого.

Омарейл отчаянно запустила пальцы в волосы и уперлась локтями в столешницу.

– И что вам говорят ее чувства сейчас? Она боится чего-то? Ждет?

– Нет, она в целом довольна нынешним положением. Она чувствует себя достаточно уверенно. У нее есть какой-то план на твой счет. Она предвидит несколько возможных вариантов развития событий, и на каждый из них у нее есть идея. Сейчас все складывается для нее наилучшим образом.

На несколько минут Омарейл погрузилась в молчание, задумчиво рассматривая столешницу, сохранившую на себе множество следов предыдущих обедов и завтраков. Сколы, пятна, потертости. Они складывались в рисунок, который не имел никакого смысла. Так и мысли Омарейл, казалось бы, сложившиеся в цельную картинку, никак не могли обрести смысл.

– Что сделано, то сделано, поэтому возьми из ситуации максимум пользы, – заявил, наконец, Эддарион. – А сейчас иди, прогуляйся, я устал.

Встав, Омарейл прошла к двери, все еще в глубокой задумчивости. Мраморный человек прилег на лежанку.

– Можете вернуться через час. Накормлю вас обедом.

Она кивнула и вышла к своим спутникам.

Принцесса сидела на поваленном дереве и играла на лале особенно тоскливую мелодию. Именно за этим занятием ее обнаружил Даррит. Она ушла в лес, едва передав ожидавшим ее товарищам слова Мраморного человека. Ушла не слишком глубоко в чащу, поэтому по волшебным звукам музыкального инструмента Даррит быстро отыскал девушку.

Деревья здесь стояли голыми, их светло-серые стволы не были ни толстыми, ни высокими. Опушка казалась молодой, но мертвой. На пожухлой траве тонкой шалью лежала изморозь. Вдали, сквозь хрупкие деревья было видно бескрайнее поле, блеклое, но обещавшее яркие пейзажи в летнюю пору.

Омарейл подняла взгляд. Ей нравилось, как серо было вокруг: небо с тяжелыми пушистыми облаками, растения, земля. Казалось, на все у художника, что создавал этот пейзаж, была всего одна краска, и это так резонировало с тем, что происходило в душе принцессы.

Она бездумно уставилась на Даррита, мимоходом отмечая, что даже здесь, в глуши, вдали от всего и всех, после долгого пути, его сюртук был безупречен, а в кончиках начищенных до блеска ботинок можно было увидеть собственное отражение.

Он терпеливо ждал, когда она скажет хоть что-то.

Музыка оборвалась.

– Сова – эксплет.

Омарейл выдохнула эти слова, ожидая увидеть хотя бы удивленно поднятые брови. Но на лице Даррита не дрогнул ни один мускул. К ней пришло понимание.

– Ты знал?

Он отвел взгляд в сторону, словно не мог выдержать ее печальных глаз.

– Предполагал.

– Почему не сказал?

– Хотел убедиться. Это были не более чем догадки.

– Поэтому ты решил, что мы должны найти Мраморного человека? – уточнила Омарейл. – Не потому, что он знает «все», а потому, что он знает все об эксплетах?

Даррит чуть пожал плечом.

– Уверен, он был бы полезен в любом случае. Но теперь, – он внимательно взглянул в глаза Омарейл, – когда правда открылась, мы можем поговорить об этом. Вы готовы рассказать мне, что сообщил вам Эддарион?

Разумеется, она была готова. Какие между ними могли быть секреты? Норт знал о ней, возможно, больше, чем кто-либо. Но что он собирался с этим делать?

Выслушав принцессу, он соединил ладони, обтянутые кожаными перчатками, и задумчиво произнес:

– Что ж, в целом соответствует моим умозаключениям. В таком случае нам нужно решить, что делать дальше.

Омарейл взглянула на него из-под ресниц и улыбнулась. Она знала, знала, что он не бросит ее!

– У вас есть три пути, Ваше Высочество, – заговорил Даррит, глядя куда-то поверх деревьев. – Первый: вернуться во дворец так, чтобы никто не заметил, и сделать вид, что ничего не было. Дать Сове понять, что, если она будет сотрудничать, никто не узнает о ее манипуляциях. Убедить родителей, что никому не нужно знать о случившемся.

Омарейл фыркнула. Как, интересно знать, он собирался провернуть это?

– Давайте представим, что вам это удалось. Сову не удовлетворит такой исход, поскольку в таком случае ваши родители могут задаться вопросом: а истинно ли предсказание? Не удовлетворит он и вас: это будет означать, что вы должны будете провести остаток дней в заключении.

Поправив плащ, Омарейл укуталась в плотную ткань и уткнулась носом в меховой воротник.

– Второй: вы оставите дворец, начнете жизнь с нуля, станете простой женщиной со странностями, к которой будут приходить за советом и помощью, будете зарабатывать этим на жизнь. Родителям напишете письмо, в котором объясните, что им не о чем волноваться и у вас все хорошо.