– Што ищешь? – спросил Игрок.

– Цаплина.

– Думаешь, о нем пишут сощинение в шхоле?

– Что-то вроде того. – Макс сбросил поиск и уронил телефон обратно на матрас. – Слишком все сложно, слишком неправильно. Контрабандисты перевозят камни через границу, – он взял в руки табличку, – и это длится годами, если не десятилетиями. Следаки из Шоромы разгадали шифр. Да что там, его даже Марья Курусовна разгадала. – Парень провел пальцем по выбитому номеру. – И каков итог?

– И какоф?

– Никакого. Тишина. Ни арестов, ни статей в газетах, ни орденов генералам, ни разжалований солдатам. Ничего. И даже эти из Шоромы куда-то пропали со своей картой. Вопрос: кто за этим стоит? Кто может быть настолько влиятелен, что не ходит даже слухов?

– Нефедыч?

– Вряд ли такое проворачивали под носом у Куратора Инатара без его ведома. Но думаю, что за этим стоит кто-то покрупнее. Слишком все гладко, слишком усердно все делают вид, что ничего не происходит.

– Шаплин?

– Или кто-то еще ближе к острову Императора.

– И слышать об этом не хощу. – Карты в очередной раз посыпались из его пальцев.

Друг взял стоящую на полу бутылку воды, достал из кармана блестящий блистер, найденный в аптечке бывшего хозяина хутора, и швырнул в рот две белые таблетки.

– Не переусердствуй.

– Аха, теперь хоть говорить моху. Пощти.

– Сильно болит?

– Не, – Леха коснулся скулы, – уше нет. Нащисто выбили, с осхолками я бы выл на луну. – Он отставил бутылку и спросил: – Камень у тебя?

Вместо ответа Макс достал из рюкзака череп и торжественно поставил рядом с лампой. Друг хмыкнул:

– Выдумщих! Што теперь? Несем в бункер?

– Да.

– А нас пустят?

– Нет.

– Я потерял нить рассуштений. – Игрок задрал голову, словно прислушиваясь к громкому шепоту дождя.

– Отдадим Дорогову. Сам вынес, сам и вернет.

– Если захошет.

– У него не будет выбора. – Грош сжал в кулаке табличку.

– Верю. Отправь сообщение и назнащ встрещу. – Леха указал на телефон.

– А ты начал соображать.

– Это от таблетох. Куда вызываем профа?

– Сможешь перевести координаты? – Макс разжал руку.

– Да.

Игроков встал и вышел за пределы колышущегося круга света. Бабочка, улучив момент, села на горячее стекло и тут же взлетела вновь. Грошев слышал, как тот шуршит чем-то в темноте. Выдвигая ящики и чертыхаясь, когда что-то падало. Леха вернулся, держа в руках сложенную в несколько раз карту. Настоящую карту, а не то убожество, что висело в библиотеке.

Некогда яркая и глянцевая бумага истрепалась по краям, разворачивая, Игрок надорвал лист посередине квадрата В-17. Выругался и стал действовать бережнее.

Макс положил табличку поверх бумаги. Леха бросил взгляд на цифры и неразборчиво зашептал:

– Радиус перефодим, дуга уходит в параллель…

Здесь и сейчас он показался Максу похожим на древнего шамана, вызывающего духов гор. Смуглая кожа, светлые глаза, сосредоточенность в лице, незнакомые отрывистые слова.

– Штесь. – Его палец замер на карте, друг нахмурился. – Вращающийся?

– Что-то знакомое?

– Прошлая прахтика, – пояснил Игрок, дверь скрипнула, и они повернулись на звук.

Шло время, но в комнате установилась тишина, второй скрип через минуту вместо того, чтобы насторожить, успокоил. Старые дома всегда живут своей жизнью.

– Историк с ехо идеями. Двадцатый маршрут, группу вел Дан.

– Ее вел ты.

– Не суть. Мы дошли до Вращающегося, насобирали камушхов, вспомнил?

– Эти развалины все на одно лицо. – Макс взял телефон и вызвал на экран иконку создания письма.

– Стой. – Друг положил руку поверх экрана. – Как это сфязано? Камень и координаты?

– Без понятия. Но хочу выяснить.

– А если никак?

– Значит, никак. – Грош дернул телефоном.

Игрок не шевельнулся.

– Тот мушик Тилиф, другие бандиты, у них были таблищки. И все они покойники.

– Мы тоже. И что?

Несколько минут друг смотрел на него, а потом сдался. Вместо того чтобы убрать ладонь, выхватил телефон и стал набирать сообщение.

«Студенты четвертого курса кафедры археологии Инатарского пединститута приглашают профессора Дорогова принять участие в раскопках города Вращающегося. Нужна ваша консультация по истории окаменелостей. Оплата по договоренности».

– Остальное скажет адрес отправителя, – кивнул Грошев.

Аппарат «задумался», а потом пискнул отправленным сообщением.

– Он придет?

– Давай спать, – предложил вместо ответа Макс.

– Не хочу. – Игрок снова взялся за колоду и, щелкнув череп по лбу, предложил: – Партию?

Дорогов пришел. Растерянный и одновременно решительный, он бродил среди руин. А они ждали.

Город был старше, чем Солнечный. Или просто хуже сохранившийся. Стоило Максу ступить на светлые растрескавшиеся дорожки, и он вспомнил, как был здесь. Город построили в форме гигантской спирали. Дома, заборы, мощеные дуги улиц, каждая постройка, или то, что от нее осталось, словно заворачивалась к центру, к белесому столбу-обелиску, выпирающему из самой середины. Вращающийся город. Давно застывший и умерший.

Стены без дверей, крыш и окон. Кусты и деревья, выросшие прямо посреди комнат. Влага, осевшая на листьях после ночного ливня. Они так и не легли спать, дождались, когда дождь стих, и вышли. Одежда отсырела, Макс то и дело ловил себя на том, что зевает.

Профессор в очередной раз оглянулся, осмотрел развалины и пошел дальше.

– Долхо будем за ним ходить? – спросил Игрок, его шепелявость почти исчезла, может, помогли таблетки, а может, он приноровился произносить звуки без отсутствующих зубов.

– Пока не поймем, что он на самом деле один. – Грошев провел пальцами по каменному знаку на ближайшем огрызке стены. Почему он раньше не обращал внимания на эти кресты? На стенах Вращающегося не было каракулей углем или краской, лишь белый камень и выпуклый рисунок, точно такой же, как на старых гробницах.

– Он мошет уйти в любой момент.

– Нет, – Грош повернулся к другу, – раз не ушел еще полчаса назад, не уйдет и сейчас.

Они посмотрели на сутулую фигуру. Дорогов походил на призрака, бродившего среди стен, больше похожих на надгробные камни.

– Я тут подумал… – Игрок нагнулся и, оставаясь под прикрытием стены, последовал за профессором. – Вернем камень, а дальше что?