— Ты справишься, — ничего умнее не пришло в голову.

— Конечно, справлюсь, — Эдан улыбнулся, хоть и печально. — Куда я денусь?

Тэсса потащила брата на крышу, краем глаза заметив, что Торн склонился к жене, чтобы поцеловать ее. Эдан не сопротивлялся, сам не желая быть невольным свидетелем чужой любви, разрывающей ему сердце.

На крыше они сидели до самого заката, обнявшись, опираясь спинами на теплые камни, нагретые за день. Эдан с Лотэссой молчали. Слова излишни, когда им не под силу что-то исправить. В тяжелые времена нужно просто быть рядом, держать человека за руку, забирая себе хотя бы часть его боли.

Там их и нашел Валтор.

— Тэсс! — он рывком поднял ее. — Эн Эдан, что-то случилось?

— Все хорошо, ваше величество, — Эдан поклонился. — Я пойду, прошу меня простить.

— Что с ним? — нахмурясь спросил Валтор, стоило им остаться вдвоем.

Тэсс начала лихорадочно соображать, что бы такое выдумать поправдоподобнее, но сразу поняла, что не станет врать мужу.

— Не спрашивай, пожалуйста. Это его тайна, не моя.

Незачем Валтору знать, что его шурин влюблен в жену его лучшего друга. Никому от этого легче не станет.

— Как скажешь, — он кивнул. — Ты заставила меня тревожиться. Искал тебя по всей крепости, пока кто-то не сказал, что вы с Эданом направились сюда. Видно, я все-таки переоценил твою радость по поводу моего приезда. Ты меня, часом, не избегаешь, Тэсс? Если боишься, что я стану упрекать тебя…

— Не боюсь, — поспешила возразить она. — Ты ведь не станешь?

— Не стану, — он улыбнулся, привлекая жену к себе. — Я слишком соскучился. И слишком доверяю тебе.

— Вы поговорили с Нейри? — спросила она, устраиваясь в нише между зубцами.

— Да, — Валтор присел рядом. — Мне казалось, что я уже успел отойти от первоначального удивления и привыкнуть к тому, что корона Элара нежданно-негаданно свалилась мне в руки, но это не так. Мне по-прежнему трудно верить в реальность случившегося. Самое отвратительное, что дождавшись исполнения самой давней и заветной своей мечты, я не имею права радоваться и торжествовать. Это странно и… тяжело.

— Действительно странно, — Тэсс, до этого сидевшая, привалившись к Валтору спиной, подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Разве, развязывая войну, от которой я пыталась тебя отговорить, ты не готов был к тысячам жертв, включая, возможно, того же Нейри? Разве многочисленные смерти и людские страдания омрачили бы твою радость в случае победы?

— Война — это другое, Тэсс. Ликовать, когда твои войска побеждают неприятеля на поле боя совсем не то же, что получить власть в дар от искалеченного человека, которого даже врагом-то считать не вправе. Ты не понимаешь?

— Не знаю, — она покачала головой. — Мое сердце разрывается от боли при мысли о том, что случилось с Нейри. Я люблю его, — она с вызовом посмотрела на мужа. — Но в глубине души я думаю, что такое объединение лучше для страны… для обеих стран, чем войны, в пламени которых сгорят тысячи людских жизней.

— Может, ты и права, любимая, — он закутал ее полами своего плаща, защищая от вечерней прохлады. — Королей учат мыслить иначе, возможно, зря. Будучи хорошо знакомы с принципом наименьшего зла, мы так и не научились решать проблемы без войн.

— Значит, нужно учиться. Ты же понимаешь, что сейчас это важно, как никогда. Когда каждая людская слеза, каждое проклятие делают Дэймора сильнее. Чем меньше страданий, страха и ненависти, тем больше у нас шансов, пусть и призрачных.

— Я понимаю, — Валтор положил подбородок ей на плечо. — Я не смогу в одночасье изменить образ мыслей, с которым сжился за десятилетия. Но смогу по-другому воспитать своих сыновей. Наши дети будут наследниками воссоединенного Элара, Тэсс.

Будут… если только Элар и вся Анборейя продержатся достаточно долго для этого. Тэссе отчаянно хотелось верить в лучшее. Особенно сейчас, чудесным вечером в самом начале лета, когда весь мир дышит торжеством жизни. Серо-лиловые редкие облака медленно плыли по небосводу, который еще долго останется светлым, даже когда на нем зажгутся первые звезды. Легкий ветерок доносил запахи луговых цветов и трав, где-то заливались трелями невидимые соловьи.

— Мы должны спасти наш мир, Валтор!

— Должны, любимая. Я не стану обещать тебе, что мы сделаем это, но клянусь, что буду бороться, пока дышу. И ты права, для начала нам нужно хотя бы покончить с войнами.

Ириана весь вечер была как на иголках. Во время ужина, на котором король собрал лишь самых близких, царевна постоянно ловила себя на том, что пристально всматривается в лицо Малтэйра. Неужели она могла искренне любить этого мужчину, мечтала связать с ним жизнь? И ведь он знал о ее планах и, возможно, догадывался о ее любви. И чем же он ответил на доверие, уважение и восхищение? Предательством и унижением.

Царевна устала ловить на себе заинтересованные, сочувственные и нередко насмешливые взгляды дайрийских сановников и придворных. Даже последняя горничная или паж в этом дворце знали о планах царицы Армиры на свадьбу внучки и дайрийского короля. И вот на глазах у всего мира, Валтор пренебрегает царевной и женится на эларке, в жилах которой нет ни капли королевской крови. И всесильная, мудрая и хитрая царица Армира ничего не может этому противопоставить. Нельзя сказать, что бабушка совсем не пыталась исправить положение и отговорить короля от этого ужасного союза, но потерпев поражение, она успокоилась и, более того, приняла эларскую распутницу, как королеву. По сути, бабушка тоже ее предала. Решив устроить судьбу внучки по собственному усмотрению, годами воспитывая в ней убежденность, что Валтор Малтэйр — лучший муж для Ирианы, теперь Армира спокойно приняла крушение своих планов, не задумываясь о том, каково ощущать себя фигуркой, которую с с легкостью сбросили диска и забыли.

Но ничего. Все те, кто привык не замечать ее, не придавать значения не только ее присутствию, но и самому ее существованию, скоро горько пожалеют об этом. Недолго им осталось торжествовать и упиваться своим счастьем, возведенном на костях чужих надежд. Особенно этой надменной эларке, которая словно не замечает, каким взглядом смотрит на нее король, не придает значения знакам внимания и любви, которыми он окружает ее на каждом шагу.

Неужели все лучшее в мире должно доставаться красивым? Но почему? По какому праву то, за что другие должны бороться и страдать, само плывет к ним в руки? Что сделала эта девчонка, чтобы завоевать сердце лучшего из мужчин? Худшего из мужчин! Валтор Малтэйр ничуть не лучше других. Смазливый Король — очень верное прозвище. Ничего в нем нет, кроме проклятой красоты: ни ума, ни благородства, ни дальновидности.

И король, и тем более, королева достойны уготованной им участи. Они сами набросали камней в свой колодец. Тот, кто не думает о других, сам не заслуживает жалости и сострадания. Эти двое наплевали на весь мир ради друг друга, вот пусть и понесут за это наказание. Если на этом свете есть хоть какая-то справедливость, то ее план будет исполнен, а она станет орудием возмездия в руках судьбы.