– Все вместе! – подхватила мать. – Помнишь, как после восьмого класса!

Родители смотрели на нее, ожидая ответного восторга.

– Может быть, я не смогу, пап… – осторожно начала Аля.

– Ну уж нет! – отрезал отец, доставая сигареты. – Ты и так уже синяя стала с этими экзаменами! И мы с матерью перенервничали. Гостиница заказана, лоджия с видом на море, три минуты от постели до пляжа – и ни одной формулы в голове! А потом уже будешь спокойно готовиться в университет…

– Пап, я же просила тебя не курить! – страдальчески морщась, сказала Аля.

– Извини, забыл… – отец отошел к окну, там загасил сигарету и разогнал дым ладонью. – Сладкого она не ест, от дыма ее тошнит, – засмеялся он, – ты, случайно, не беременная?

– Отец! – вполголоса досадливо сказала мать, кивнула на Алю и развела руками: зачем говорить такое ребенку.

– Шучу, шучу…

– Очень неостроумно…

– Да, – вдруг отчетливо сказала Аля. Она, замерев, смотрела в стол перед собой.

– Что? – улыбаясь, обернулся отец. Все забыли уже, о чем, собственно, шла речь.

Аля подняла голову и посмотрела в глаза матери. Та стояла у плиты с подносом в руках, и чем дольше тянулось молчание, тем белее становилось ее лицо.

– Алина… – наконец тихо произнесла она. – Ты сошла с ума?

– У меня будет ребенок. К Новому году.

Мать с грохотом выронила поднос на кафельный пол.

– Я была у врача. Я на четвертом месяце. – Главное было сказано, и теперь Аля говорила по возможности спокойно и твердо.

Отец, растерянно переводивший глаза с одной на другую, кажется, только теперь поверил, что все это вовсе не розыгрыш, не глупая шутка.

Мать схватилась за сердце. Аля кинулась было к ней.

– Сиди! – крикнул отец и стал суетливо, не попадая в стакан, наливать лекарство.

– Мам, ну ведь ничего страшного не случилось! – отчаянно сказала Аля. – Никто не умер. Даже наоборот…

– Ничего не случилось! Все нормально! – повернулся к ней отец. – Я только хочу знать, кто этот подонок?

– Почему «подонок»? Это человек, которого я люблю.

– Да что ты понимаешь в любви, кукла несчастная!

– Пап, я взрослый человек!

– Ты не взрослый человек! Тебе семнадцать лет, ты даже не совершеннолетняя! – заорал отец. – И я сию же секунду хочу знать, кто это? – Он ударил по столу перед Алей, так что подпрыгнули чашки.

Аля вздрогнула.

– Он… Это…

– Говори сейчас же!

– Это Женя… – наконец тихо сказала она.

Отец умолк. Они переглянулись с матерью.

– Жека?… Нет, а он-то как посмел? – изумленно спросил отец. – Он же тебя с таких лет… В сад за руку водил! Вчера ведь здесь был и в глаза смотрел!.. Тихоня! Сукин сын!

– Он ведь с ней занимался весной, – вспомнила мать. – А мы спокойно уходили…

– Вот и дозанимались. Так! – отец снова обернулся к Але. – Давай его сюда. Немедленно! Я хочу знать, что он теперь собирается делать!

– Пап, не надо…

– А лучше я сам, – отец схватил телефон.

– Пап, я тебя прошу!.. Ну дай, я сама поговорю!

– Ты уже наговорилась! – отец набрал номер. – Евгений? Да, добрый день. Хотя не для всех…

Аля в ужасе склонилась над столом, зажав голову руками.

– Женя, зайди, пожалуйста, к нам… Нет, именно сейчас!.. А ты не догадываешься?… Сделай одолжение!

Когда вошел долговязый, нескладный Жека, вся семья молча ожидала его в гостиной. Аля напряженно сжалась у стола, мать с вымученной, болезненной улыбкой сидела в кресле. Отец ходил вперед и назад.

– Здравствуйте… – Жека огляделся и перестал улыбаться, почувствовав грозовую обстановку.

– Ну? – остановился перед ним отец. Достал было сигареты, но, спохватившись, спрятал обратно в карман. – Поделись, расскажи нам, что ты теперь намерен делать?

– Сейчас? – не понял Жека. – Или в принципе?

– Я все рассказала, – торопливо сказала Аля. – Что у нас будет ребенок. И что мы собирались пожениться после выпускного.

Жека посмотрел на нее, на ждущих ответа родителей – и виновато развел руками:

– Ну, если вы все равно уже знаете… Мы действительно решили пожениться.

– Они решили! – раздраженно сказал отец.

– Она ребенок, но ты же почти взрослый человек, Женя! – всплеснула руками мать. – Почему ты сразу не пришел, не рассказал?

– Вы и так нервничали перед экзаменами. Мы решили, что лучше потом… Да? – он вопросительно посмотрел на Алю.

– А университет? – беспомощно спросила мать.

– Поступлю через год, никакой трагедии, – пожала плечами Аля.

– Веришь, – тоскливо сказал отец Жеке, – задушил бы собственными руками!

Жека, поняв, что гроза миновала, с готовностью распахнул ворот рубашки.

– Только последнее слово можно? Не знаю, как это делается, но я официально прошу руки вашей дочери!

– Он еще шутит!.. Да что с вами разговаривать, – расстроенно махнул рукой отец. – Зови родителей. Куда уж дальше тянуть…

Вскоре Жекины родители сидели напротив, поглядывая то на Алю, то на сына, сидящих по разные стороны стола.

– Завтра подадут заявление, – говорил Алин отец. – А, скажем, в пятницу… – он посмотрел на мать. – Успеем до пятницы? Большой стол собирать ни к чему…

– Господи! – всплеснула она руками. – Ну почему нельзя было раньше, по-человечески!

– Для нас тоже – гром среди ясного неба, – ответила Жекина мать. – Аля, конечно, нам не чужая…

– Значит, свадьба в пятницу. А в субботу… Мы тут в Крым собирались втроем. Пусть теперь они едут. Все равно Ляльке надо отдохнуть. Гостиница заказана. Три минуты от постели до пляжа…

– Надо список составить – сколько народу, что покупать, – Жекин отец, еще раз удивленно качнув головой, достал ручку.

– Платье у нас есть, – сказала Алина мать. – Выпускное. Не думали, что снова пригодится.

– Аля, дай бумагу, – велел отец. – И идите с глаз долой. Вы свое дело уже сделали…

Аля вышла на кухню и села в дальнем углу, опустив голову. Жека прислонился плечом к двери.

Из гостиной доносились деловитые голоса родителей.

Аля глянула на него исподлобья и снова опустила глаза.

– Спасибо… – наконец сказала она.

– Тебе нравится надо мной издеваться, да? – сказал Жека.

– Извини… – Аля мучительно сжала виски ладонями, чуть не плача. – Что я могла им сказать? Что это взрослый мужик, женатый к тому же? Мать бы просто умерла на месте. У нее сердце больное, ты же знаешь! Отец бы пошел разбираться. А мне восемнадцати нет…