Будь я подчинена своим инстинктам… я стала бы чудовищем.

Но я остаюсь человеком в любом облике. У меня человеческий разум, человеческие чувства… может, это и есть разгадка?

Я не отрицаю свою сущность зверя, но главная в нашем танце – я.

А потеря девственности… Если любишь – подождешь. Если тебя любят – поймут и примут. И даже тогда, на площадке, Колин ведь не пытался поступить как Райшен, который соблазнял. Касался, уговаривал, искушал – нет, Колин вообще настаивал, чтобы мы подождали до человеческих обрядов. Это я не захотела ждать, потому что любила.

А ведь это очень человеческое чувство.

Звери тоже умеют любить, но иначе. Для них главное – чувство собственности, а вот я ради Колина отказалась от Леса, от надежды туда вернуться.

Ради меня он сдерживал себя…

Это уже человеческое.

Страсти в оковах разума, так?

Да, получается, что мы остаемся людьми, чтобы потом стать драконами.

Я – да.

А вот Колин… Он – человек. Целиком и полностью. Он лучше многих людей, но примет ли он меня-дракона? Одно дело пушистая лапочка, другое…

М-да, совсем другое.

Мне уже не терпелось сдать негодяев с рук на руки – и попробовать перекинуться. Скорее бы…

Замок был ярко освещен. Я принюхалась, пригляделась… Шарк тем временем заколотил в ворота.

– Эй там! Открывайте!!!

Открыли сразу.

Стражник был бледен почти до зелени и подозрительно старался не смотреть на меня, но…

– В-вы пришли… М-минуту, я доложу лорду…

И тут же рванул в глубь замка.

Колин ждать себя не заставил. Прошла пара минут, а он уже был рядом.

– Наконец-то. Я ждал вас. Шарк, темницы готовы, будь любезен разместить этих субчиков – и приходите ужинать. Или уже завтракать?

– А… – Шарк кивнул на меня.

– А мы сейчас покатаемся. Правда?

Правда. Чистая.

Колин, недолго думая, забрался по протянутой лапе ко мне на спину.

– Пойдем, хорошая моя?

Я шевельнула хвостом и направилась обратно.

– Направо. Теперь шагов двести, налево…

Колин тихо командовал. За спиной орал, распоряжаясь, Шарк, а мы куда-то шли.

Куда и зачем, я поняла достаточно скоро, когда перед нами замаячила небольшая, но достаточно глубокая лощинка. И я начала осторожно спускаться туда, стараясь не стряхнуть седока.

Действительно, из замка нас не увидят. А остальное… а кто сюда потащится на ночь глядя?

Опять же ветер приносил с собой запахи и звуки и недвусмысленно свидетельствовал, что мы здесь одни.

Колин соскользнул с моей спины.

– Заюшка, радость моя, ты можешь перекинуться обратно?

Я задумалась.

Могу ли я?

Могу попробовать…

Я сосредоточилась.

Я. Хочу. Стать. Человеком.

И тут же ощутила, насколько это сложнее. Если заячья шкурка спадала клочком тумана, то драконья – мешком с камнями, но все же – она спадала. И я видела, как укорачиваются лапы и когти, как исчезает чешуя, становясь моей обычной кожей, как приближается земля… Я не удержалась и упала на землю.

Колин, не решающийся подхватить меня, пока процесс не завершился, присел рядом.

– Ты как?

– Плохо…

Человеческий голос показался мне непривычным. Действительно, мне было не очень хорошо. Мутило, голова кружилась, ощущения были, словно я на себе перетаскала сто мешков с камнями, ныла каждая мышца…

– Родная моя…

Колин сгреб меня в охапку и опустился на землю, привлекая меня к себе на колени.

– Я так испугался за тебя сегодня…

– Я тоже за тебя испугалась. Когда Ройл тебя чуть не…

Язык ворочался с трудом. После рева… что-то не то.

А ведь я могла бы навсегда остаться драконом. Красивым, большим, сильным, хищным… я могла бы. Еще одно искушение?

Вполне возможно.

Я потерлась щекой о шею Колина, вдохнула его запах и замерла в приступе абсолютного счастья.

– Если бы он тебя убил – я умерла бы…

– А я чуть не умер, когда понял, что ты… Ты ведь могла не возвращаться. Драконы – они такие… Зачем тебе я?

– Я тебя люблю…

– Я тебя тоже люблю…

И наши губы встречаются в робком поцелуе.

Огонь вспыхнул мгновенно, жадно и остро, словно весь день ждал этой минуты.

Все слилось воедино.

Страх за любимого, боязнь потерять его, потерять себя – нашим ложем стала земля.

Я и так была обнажена, а одежда Колина только жалобно треснула под нашими пальцами, улетая в сторону. Мы перекатывались по земле, до хруста костей стискивая друг друга, впиваясь пальцами, губами, зубами, кусаясь и бешено целуясь, не в силах поверить, что мы не потеряли сегодня друг друга.

Мы рядом, рядом…

В зрачках Колина отражаюсь я и почему-то луна. А я смотрю на него, не отрывая взгляда, – и в такт его движениям все ярче разгораются звезды в полуослепших глазах… любимый мой, родной, единственный…

Я двигалась ему навстречу, стремясь слиться воедино, прижимаясь в извечном танце страсти – и Колин отвечал мне, властвуя – и покоряясь, забирая все – и отдавая мне себя до конца…

И я наконец-то понимала смысл старых сказок.

Страсть без любви – ничтожна.

Любовь же невероятно могущественна и в страсти, и вне ее. И когда мы делим на двоих ослепительный взрыв эмоций, опустошительный и возрождающий, и когда лежим на холодной земле и радуемся, потому что прохлада приятна нашим раскаленным телам, – мы едины.

Два тела, но один разум, одна душа, одно сердце на двоих.

И я первой заговариваю о том, что тревожит Колина. Я знаю это так же точно, как свое имя.

– Как твоя мама?

Рука Колина, перебирающая мои волосы, чуть замирает.

– Плохо. Она даже в себя не пришла.

Я вздыхаю.

– А мы так долго добирались… Ты не захватил мне одежду?

– Обижаешь. Зай, а ты…

– Жив-трава штука страшная, мертвого на ноги поднимет, гарантирую…

– Так мы…

Я уже поднялась на колени и ждала, пока Колин осознает.

– Если найдешь мне одежду… и, кстати, можно представить меня как травницу из деревни.

– Да кто поверит?

– Тогда пронеси меня зайцем, а уж там я…