Террорист бросился бежать, при попытке его задержать тяжело ранил выстрелом в грудь 23-летнего рабочего Дмитрия Беневьяка. Когда погоня, почти через полкилометра, настигла его, сунул ствол себе под подбородок… У самоубийцы нашли пистолет с запасной обоймой. Похоже, показал осмотр трупа, он заранее готовился к роли смертника: под заношенный ватник поддел новое чистое белье, на шею повесил образок на кожаном шнурочке. У смертника нашли пистолет ТТ № ПД-189 1944 г., запасную обойму[561]. Как показала судмедэкспертиза, убийца страдал хронической гонореей – известно о подборе той же СБ ОУН террористов-смертников из проштрафившихся подпольщиков, добровольцев или венерических больных.

Оперативную группу по расследованию теракта возглавил заместитель начальника отдела «О» МГБ УССР Иван Богданов, в нее включили оперработников отделов «О», 2-Н, 2-го (контрразведка), 4-го (секретно-политического), 5-го (активные оперативные мероприятия), двух следователей. На ее заседаниях присутствовали заместители министра госбезопаности УССР, генерал-майоры Дроздов и Поперека, в нее вошел и начальник Львовского УМГБ генерал-лейтенант Воронин. К 21 сентября органы МГБ уже допросили 18 свидетелей трагедии. К 20 октября в ходе розыскных мероприятий лишь во Львове арестовали 162 подпольщика и их помощников среди населения.

Самое загадочное началось позже. Сразу трое (!) содержавшихся под стражей участников ОУН, а также агенты УМГБ «Свободин» и «Хмара» (вхожие в дом покойного священника) опознали террориста по фотографии как… сына Костельника Иренея, 1916 года рождения! Он, однако, должен был находиться в то время в Австрии. Более того, хорошо знавшая семью Костельников монахиня Анастасия (та самая «стигматичка» Настя Волошин), также утверждала, что убийца – сын погибшего. Агент Управления охраны МГБ по Львовской железной дороге «Галина» утверждала, что это сын убитого, но не Иреней, а Зенон, 1924 года рождения[562].

Жена убитого священника рассказывала знакомым, что в органах госбезопасности на нее оказывали давление, дабы она «опознала» в убийце своего сына, служившего в дивизии СС «Галичина»[563]. Однако два арестованных руководителя Львовского областного провода ОУН опознали в самоубийце боевика, имевшего псевдоним «Яворенко». Наконец, подпольщица Сабина Регусевич заявила, что узнала на снимке 23-летнего члена Николаевского районного провода Олексу Любинского («Бориса»), уроженца села Березное Николаевского района Львовщины – личного секретаря шефа Львовского краевого провода ОУН «Федора» (Тершаковца).

Кроме того, посетивший агента «Грима» отдела 2-Н (борьба с украинским национализмом) УМГБ по Львовской области «активный националист», юрист и бывший участник группы ОУН «Ингула» – Степан Бутурин (чей тесть «ультра-католик» Матвей Мокривский отказался от воссоединения с РПЦ и поддерживал связь с повстанцами) сообщил конфиденту, что Костельника ликвидировали по приказу «горы» (то есть руководства подполья ОУН), причем теракт проводила целая группа нелегалов с автомашиной. «Это только начало террора», – подчеркнул Бутурин, однако в сельской местности авторитет Костельника после этого возрос, его воспринимают как «мученика»[564].

Однако в основу ведущей версии легли показания «арестованного № 33» – бывшего руководителя Дрогобычского областного провода ОУН. Когла один из руководителей Управления 2-Н МГБ УССР Иван Шорубалка предъявил ему фото убийцы, то «33-й» уверенно опознал в нем своего бывшего личного секретаря «Яворенко», позже перешедшего на подпольную работу к упомянутому «Федору» (Тершаковцу). Затем террориста опознал как секретаря «Федора» бывший подпольщик, агент-боевик «Петр». Фото направили в с. Черче Рогатинского района Станиславской области, где жил до ухода в подполье погибший. Односельчане и отчим Дмитрий Дмитриев опознали его как сына крестьянина-середняка Василия Панькива. С 1941 г. молодой человек возглавлял молодежную группу при ОУН, служил в немецкой полиции, а с 1944 г. стал нелегалом[565].

Кто убийца?

К 19 октября 1948 г. официальная версия о личности убийцы, по сути, была окончательно «утверждена» в подписанном подполковником Богдановым «Заключении по материалам предварительного расследования убийства Костельника, установки личности террориста и выявления сообщников совершенного террористического акта» – террористом выступил Василий Васильевич Панькив («Яворенко», «Яремко», 1923 года рождения), а само покушение готовила «специальная группа бандитов». Шла речь и о главной причине убийства – «активная работа по воссоединению Греко-католической церкви с Русской православной церковью», проводившаяся отцом Гавриилом. В тот же день С. Савченко подписал и «План дополнительных агентурных мероприятий» по расследованию убийства, которым, в частности, предусматривались аресты «ряда реакционно настроенных священников» УГКЦ[566].

Василий Панькив, убийца Г. Костельника

Таким образом, сотрудники МГБ сходились на том, что непосредственным инициатором и организатором ликвидации Г. Костельника выступил руководитель Краевого провода ОУН «Буг-2» (охватывал Львовскую, Дрогобычскую и Станиславскую области) Зиновий Тершаковец («Федор»). «Федор», член ОУН с 1930 г., юрист по образованию, характеризовался контрразведчиками как «один из опытнейших конспираторов националистического подполья и отъявленных террористов» (лишь на территории Львовщины в 1947–1948 гг. боевиками подполья убито 853 партийно-советских работников и активистов)[567].