работала во внутренней безопасности и знала, что говорит. — Прекрати глупости. Не губи себя. Отсюда… не выбраться. Я знаю.

— Ну, вот слишком поздно! — взъярился он, вскакивая на ноги, и, чувствуя на себе опасливый взгляд, заговорил шепотом: — Я связался с твоими друзьями. Они согласились. Но мне придется сделать кое-что очень неприятное. Понимаешь?.. Я не хочу… Как Тайтэн это все делать. Поэтому говорю тебе, но, пожалуйста, поверь. Это ради твоего блага.

— Зачем?

Харада смотрела на него в ужасе. Но это был не испуг, нет, скорее возмущение, словно она видела самоубийц, добровольно идущих к плахе. Но Такарада знал, что делал. Он учел опыт шиноби, вторгшихся сюда, и сделал так, чтобы не повторилась их ошибка. Это было намного проще, потому что у него был прямой доступ к «Химико», и в этот раз действовали непосредственно сотрудники корпорации. Харада была плоха, просто доживающий последние дни труп, никто не удивится ее мнимой смерти. Никто, даже впавший в паранойю Тайтэн.

Он странно на нее взглянул.

Зачем… Потому что они друзья? Потому что это нормально — плюнуть корпорации в лицо, если она творила подобное? «Хорин» — не «Накатоми». Без Тайтэна этот проект может стать одним из тех, что дали яркий старт, но впоследствии забылись. Такарада размышлял о том, нужен ли резидент вообще для стабильной работы, в конце концов, искин спокойно дожидался нового «помощника» в перерыве, вероятно, ему более не требовался ассистент. В нем смешались отпечатки трех предыдущих резидентов. Этого должно было быть более чем нужно.

Поэтому Такарада просто пожал плечами.

— Потому что мы друзья. Вот и все.

Вот и все.

— Это глупо… — дрожащим голосом пробормотала она, явно не веря. Действительно не понимая. — Никто не будет рисковать так ради…

Вот она, корпоративная выправка.

Все — только за себя. Никто не поможет другому. Риторика Тайтэна на лицо.

— Ну а я — рискую, — отрезал Такарада стандартно занудно, и кивнул в сторону камер. — У меня к тебе последняя просьба. Зацикли запись так, чтобы меня на ней не было сейчас, но поставь в конец момент, как я захожу. Сделала? Отлично.

Ничего удивительного, уныло подумалось, что она до этого сбегала. Ей подчинялось тут все, но стоило отключиться от основного терминала, как сразу становилось понятно, что она пыталась уйти. Хорошая ловушка, имитация свободы, угнетающая раз за разом после неудачных побегов. Но ничего.

Он бросил быстрый взгляд на лежавшую на полу книгу. Затем вновь посмотрел на Хараду.

Ничего. У них все получится.

А если нет… У него всегда есть возможность саботировать работу «Химико».

— Будет немного больно поначалу, но мне нужно, чтобы ты потерпела. Но потом — все будет хорошо.

Все еще не верила.

Достав небольшую капсулу, он протянул ее Хараде. Там находилось вещество, замедлявшее жизнедеятельность организма и вводившее его в анабиоз. Сердце не билось, но мозг продолжал жить благодаря этой крохотной капсуле. Такое часто использовали шиноби; и Никайдо с Ниттой помогли ему достать подобное, чтобы уже потом использовать тут. Для «Химико» подобной остановки было недостаточно для подтверждения остановки всех физиологических процессов, но Такарада знал, как повысить допустимый уровень, и это было его следующим пунктом. Он не был романтиком; знал, что надо делать, чтобы обмануть всех. В конце концов, именно такие и выживают. Те, кто знает, а не кто надеется.

Но сейчас ему хочется немного поверить… в несбыточное.

Дело оставалось за малым.

Он планировал также устроить небольшой сбой в системе, чтобы медикам было гораздо труднее оценить жизнедеятельность резидента. Это было в его силах. Все это. О, он был готов.

Еще раз взглянув Хараде в глаза, он проговорил, четко:

— Я помогу. Как нибудь. Я…

Внезапно, его оборвали:

— В медицинском крыле… есть женщина с короткими розовыми волосами. Она помогала с ребенком… Попроси… ее помощи. Она наверняка все еще… чувствует вину. И поможет. Соврет.… Потому что ей стыдно.

Говорит, словно верит.

Но во взгляде — лишь недоверие. Вот так… гниет душа, искалеченная.

Но ничего. Он выступит спасительной паутинкой, даже если спустится в самый ад.

Глава 20. Даже кабаны становятся домашними свиньями спустя семь поколений

Прошло около дня с тех пор, как они сумели вытащить Хараду из ядра «Химико».

Подозрений не возникло; ее прогноз о том, что девочка-медик, знавшая о делах Тайтэна, согласится помочь, оправдалась, и потому словам двух якобы равнодушных и ответственных сотрудников поверили все остальные — Харада Сен умерла, ее организм прекратил функционировать из-за передоза «парамиты» и дурного влияния новоустановленных имплантов на мозг. Все, включая даже господина Хорин Тайтэна, видели, как постепенно ее состояние угасало, и потому они не стали гонцами неожиданной и неприятной новости — скорее просто ожидаемой. После этого проект «Химико» должен был уйти в заморозку, как размышлял Такарада, однако Тайтэн отдал указание продолжить работу на чуть меньшей мощности, доступной для искина без предохранителя в виде резидента ядра. В целом, работа стала еще более скучной и простой, уж что, а настраивать софт в ядре он научился еще при Хараде, тогда-то проблема была в другом, проблема была…

Впрочем, ее уже не было.

У него, мальчика из приличного общества, разумеется, не было знакомого риппердока; зато таковой имелся у Нитты, и с его помощью они связались с тем мужчиной, Кацурагава Хосю, болезненного вида человеком, который за определенную сумму согласился помочь. Им повезло, что он был не только умельцем колдовать над хромом, но еще и смыслил в тонкостях человеческого тела, а потому мог организовать помощь в одно лицо. Его не интересовало прошлое пациента, только деньги; это было крайне удобно, но невероятно опасно по мнению Такарады. Впрочем, в этом деле Нитта разбирался явно лучше его, а потому он предпочел ему довериться — в конце концов, иного шанса помочь не было. Деньги для него проблемой не были, и, втроем, они наскребли на необходимую помощь, которая заключалась в постепенном выводе наркотика из организма и улучшения установленного хрома на что-то, что не будет вызывать расстройства и головную боль. Это не считая всех тех ужасающих портов в позвоночнике, полную замену имплантов конечностей с полным уничтожением старых для исключения слежки… Столько дел.

Уже поздно вечером, когда операция была завершена, одна из, как упомянул Кацурагава, Такарада сидел в его приемной на свободной лавке и бессмысленно смотрел в стену. Руки у него были сложены в замок; он не знал, что делать, лишь ждал хоть какой-то информации, радостной или же той, после которой захотелось бы