- Это, конечно, да... – проворчал Дегатти.

- Давай я лучше расскажу о каком-нибудь отдельном ярком эпизоде. И лучше что-нибудь, связанное с Паргороном – об этом я все-таки больше знаю.

- А битвы будут? – спросил Дегатти.

- Будут, будут, - сказал Янгфанхофен, пробуя варево в кастрюле. – Еще пять минут – и готово. Расскажу-ка я вам, пожалуй... хм... о, знаю, о чем я вам расскажу. Одну из моих любимых историй – о трех гохерримах.

- Ты любишь истории о гохерримах, - ухмыльнулся Бельзедор.

- Ну да, они же самые лучшие.

8300 год до Н.Э., Паргорон, Школа Молодых.

Это был очень злой конь. Паргоронские кони все очень злые, но этот выделялся даже среди своих собратьев. Угольно-черный, с бритвенной остроты клыками, при каждом выдохе источающий пламя, он разорвал уже двух конюхов и собирался сделать это с третьим.

Синекожий коренастый храк пытался увернуться от окровавленной пасти. Пытался накинуть на буйного зверодемона узду. Но тварь грозно храпела, дробила пол копытами и норовила отхватить конюху руку.

- Кусается? – раздался сзади звонкий голос.

- Сожрать меня хочет, з-зараза!.. – ответил храк, сжимая конскую шею. – Я за ним еще за жеребенком ходил, но нет, не помнит добра, г-гадина!..

- Отлично, - усмехнулся гохеррим, отбрасывая бедолагу в сторону. – Жеребец как раз по мне.

Почесывая ушибленное бедро, храк с недовольством поглядел на юношу. Гаштардарон, сын Эскетурана, внук Эртизатора, правнук Эльдайбедана. Выпускник этого года. Пришел выбирать себе коня – и, конечно, нацелился на самого буйного ублюдка из всех.

Ну-ну, пусть попробует. Мальчишка охолонет, потеряв палец-другой. У гохерримов они потом отрастают, но не сразу, не тотчас же.

Конюх ужасно удивился, когда Гаштардарон одним ударом заставил коня упасть на колени, а потом крутанул ухо и тихо что-то сказал. Этого оказалось недостаточно, и конь снова взбрыкнул, метнулся зубами к боку гохеррима... но осекся, когда к горлу приник мерцающий черный меч.

- Выбрал себе? – окликнул юношу другой гохеррим, с зеленой кожей и седыми усами.

- Этого, - ответил Гаштардарон, хлопая коня по боку.

- А, Жевун, - хмыкнул старый демон. – Так и думал почему-то, что ты его выберешь. Он старше тебя, ты знаешь? Ему уже лет триста.

- Значит, опытный, - ответил Гаштардарон.

Джулдабедан подошел ближе, с удовольствием оглядывая своего ученика. Обучение в Школе Молодых длится целых шестьдесят лет, потому что за меньший срок невозможно овладеть всеми науками, без которых немыслим гохеррим.

И Гаштардарон постиг каждую из них. Явившись пред очи Джулдабедана двадцатилетним ребенком, он достиг высот в каллиграфии и стихосложении, геральдике и этикете, риторике и некромантии, воздухоплавании и пыточном ремесле, оригами и художественной лепке, пирографии и флористике, макраме и геометрии, пьянстве и эстетике, гедонизме и верховой езде, альковном искусстве и... впрочем, все науки Школы Молодых невозможно перечислить и за час. И для каждой есть свой ментор – мастер, достигший невиданных высот.

Злые языки шутят, что педагогов в Школе Молодых больше, чем школяров. Но это неправда. Гохерримы бессмертны и могут прожить неограниченно долго, но они никогда не избегали сражений, а потому гибнут чаще, чем другие высшие демоны. А численность легионов нужно пополнять – и этим своим долгом гохерримы тоже не пренебрегают.

- Ты был хорошим учеником, Гаштардарон, - сипло произнес Джулдабедан. – Я учил твоего отца, знавал твоего деда и бился бок о бок с твоим прадедом. Они были хорошими воинами.

- Знаю, - ответил юноша. – Спасибо, что наставлял меня, Учитель.

Джулдабедан крякнул от удовольствия. Они были совсем не похожи – один из самых древних гохерримов и один из самых молодых. Возраст Джулдабедана приближался к пятидесяти семи тысячам лет, он произошел непосредственно из зуба Древнейшего, и кроме него таких изначальных гохерримов осталось лишь двое. Худайшидан и Мардзекадан.

Не то – Гаштардарон. Проживший едва восемьдесят годов, он был статен, плечист и длиннорог, но ничем иным не выделялся среди десятков тысяч других гохерримов. Неудивительно, что он выбрал именно Жевуна – мастью тот идеально гармонирует с будущим всадником. Гаштардарон тоже родился с лоснящейся черной кожей и блестящими черными волосами, да и плащ тоже носит черный, как окружающая мир Тьма.

И теперь пришел ему час покинуть Школу Молодых. Он сковал себе клинок, он выбрал себе коня – пора ему получить назначение в легион.

- Надеюсь, ты проживешь немного дольше, чем обычные буйные головы вроде тебя, - хлопнул его по плечу Джулдабедан. – Мне еще хотелось бы услышать о твоих деяниях. Успехов тебе.

- Спасибо, - кивнул Гаштардарон. – И тебе успехов, учитель. Я тебя не посрамлю.

Он ударил по морде Жевуна, что снова пытался вырвать из хозяина кусок мяса, взлетел в седло и дернул узду. Паргоронский конь захрапел, взвился – и поднялся в воздух.

- Хороший будет гохеррим, - проворчал ему вслед Джулдабедан. – Если не сдохнет в первой же стычке.

Военный городок Восьмого легиона раскинулся в предгорьях Ледового Пояса, на самой границе с Каменистыми Землями. Здесь было уже очень холодно, но кровь еще не застывала в жилах. Света от Центрального Огня тоже хватало, хотя отсюда паргоронское светило уже казалось багровым – в воздухе постоянно висела дымка, первые хлопья Кровавой Пены.

Гаштардарон приземлил Жевуна у одной из боевых площадок. Два гохеррима тузили друг друга просто кулаками, без клинков. Еще несколько подбадривали их насмешками и оскорблениями. Чуть поодаль маршировали облаченные в доспехи развраги – это солдатское мясо, тупые исполнители команд.

На Гаштардарона никто не обратил внимания. Только одна гохерримка мазнула по нему взглядом и продолжила чистить оружие. Новый член Восьмого легиона медленно зашагал по территории, сжимая в кулаке узду и высматривая штаб-квартиру. Прежде всего нужно представиться своему вексилларию.

Формально Гаштардарон еще не в легионе. Он окончил Школу Молодых, и Джулдабедан дал ему назначение – но оно не войдет в силу, пока его не подтвердит вексилларий. Тот может и отвергнуть новичка.

Вексилларии ведь бывают разные. Одни берут всех, кого присылают. Другие перебирают, назначают испытания или опираются на свою субъективную оценку. Некоторые, Гаштардарон слышал, даже требуют каких-то взносов, подарков... но к этим лучше и не попадать. Ничего хорошего в таком легионе его не ждет.

Восьмой легион возглавляет Мантафарэд. Гаштардарон слышал о нем от отца, да и в Школе Молодых его имя часто упоминалось. Говорят, шанс он дает каждому, но требует потом очень много. В Восьмом легионе не получится служить кое-как, с ленцой. Таких Мантафарэд либо вышвыривает, либо просто убивает.