Второе казачье восстание произошло во время правления императора Петра Великого. Его возглавил Кондратий Булавин. Это восстание почти наверняка было запланированной акцией казачьей верхушки.

Жестокие реформы Петра привели к тому, что на Дон стало убегать огромное количество крестьян, и стало не хватать рекрутов для царской армии. Поэтому был создан специальный карательный отряд князя Долгорукого. Он пришел на Дон и начал крупнейшую зачистку казачества под предлогом поиска беглых. Было сожжено много станиц, убито много казаков. «Князь со старшинами казаков кнутом били, губы и носы резали и младенцев по деревьям вешали и многие станицы огнем выжгли, также женской полу и девичья брали к себе для блудного помышления на постели и часовни все (видимо, старообрядческие. — П. К.) выжгли» Так казаки жаловались в письмах родственникам.

Булавин в свою очередь собрал отряд казаков, ночью напал на карателей и разгромил их. Казачья верхушка вела при этом в двойную игру. С одной стороны, опасаясь ослушаться воли Петра Первого, она разрешила карательному отряду Долгорукова совершить рейд по казачьим землям, получив за это 5 тысяч рублей от Московского правительства. А с другой стороны, направило Булавину тайный приказ разгромить карателей. Выполнив это задание, Булавин прямо заявил, что получал приказы из Черкасска. Предводителям Дона это не понравилось, и они направили против него крупные силы, но Булавина бежал и укрылся у запорожцев. Когда ситуация успокоилась, он вернулся — обосновался на Верхнем Дону и начал там набирать войско для похода на казачью столицу Черкасск. Он убедил многих в том, что донские атаманы ведут двойную игру. И, видимо, был прав, так как ему поверили даже жители Черкасска, в том числе и сын предыдущего донского атамана — Илья Зерщиков. Они открыли ворота города армии Булавина. Донской атаман — Лукьянов и его приближенные были казнены.

Любопытный факт: в 1708 году вскоре после восстания Булавина против Москвы выступили и запорожские казаки — их гетман Мазепа изменил Петру Первому и перешел на сторону шведов. А ведь Булавин перед тем, как начать восстание, скрывался у запорожцев. Это наводит на мысль о том, что донские и запорожские казаки могли действовать заодно. Основным ядром бунтовщиков были староверы, не считавшиеся с новыми реформами церкви.

Но и это восстание было подавлено царскими войсками. При штурме ими казачьей столицы Булавин застрелился, а его жена заколола себя кинжалом. Помощник Булавина атаман Игнат Некрасов бежал с небольшим отрядом сначала на Кавказ, а потом в Турцию. Петр Первый, прибывший в Черкасск, выслушал речь нового атамана Зерщикова, который заявил, что Булавин без его ведома организовал восстание, но не поверил и приказал казнить Зерщикова и его приближенных.

Третьим было восстание Емельяна Пугачева в 1770-х годах во время правления Екатерины II. Оно тоже было не стихийным явлением. Это легко можно понять, если присмотреться к фигуре Пугачева и к самому восстанию. Российское государство усиливалось и расширялось. Земли донского казачества теперь находились не на его границах, а внутри страны. Запорожское казачество было ликвидировано. А донские казаки стали ударной силой завоевания новых территорий для империи. Казаков принудительно переселяли в разные уголки России: на Кавказ, в Сибирь. Они осваивали новые земли. Но казакам такая политика очень не нравилась. Незадолго перед восстанием Пугачева случился бунт в трех казачьих полках — они снялись с Кавказской линии, куда их переселили вместе с семьями и самовольно вернулись на Дон.

Пугачев родом из станицы Зимовейской той самой, откуда был родом Степан Разин, память о котором, наверняка, была еще жива. Емельян Пугачев участвовал в Семилетней войне, после окончания срока службы он вернулся домой к семье. Но в 1771 году вдруг бросил жену и ушел на реку Куму, потом на Кубань. Там тесно общался с некрасовцами — остатками казаков, бежавших после подавления восстания Булавина на Кавказ. Это очень похоже на ведение переговоров с целью поиска союзников для будущего бунта.

Между тем на Дону в начале 1770-х годов шла подготовка к новому восстанию, которой руководил сам донской атаман Степан Ефремов. Он проводил самостоятельную политику. Издал указ, запрещавший смешанные браки казаков с русскими, не спешил посылать донские полки в русскую армию противодействовал постройке крепости Св. Дмитрия Ростовского. Но казачья верхушка разделилась. В ней появилось немало людей, которые сделали военную карьеру в царской армии, участвуя в разных войнах. Казачьи военачальники были осыпаны царскими милостями. Государство Российское им выплачивало много денег, давало земли, крепостных крестьян. Обострение отношений с центральной властью было невыгодно этим людям и их родне. Двое донских старшин написали в Петербург жалобу, в котрой обвинили атмана Ефремова среди прочего в тайных переговорах с кабардинскими князьями и татарскими ханами. Военная коллегия прислала в Черкасск генерал-майора Черепова надзирать за атманом. Ефремов в ответ пригрозил «с войском уйти в горы и наделать таких дел, что царица меня не забудет». Военная коллегия предписала атаману-смутьяну явиться в Петербург. Тот не подчинился, тогда пришел приказ Черепову доставить Ефремова силой в оковах. Узнав об этом атаман отправился по станицам «поднимать Дон». После круга в Черкасске казаки избили генерал-майора Черепова и уже волокли его топить, но Ефремов вступился за него. Так или иначе атамана Ефремова доставили в оковах в Петербург и приговорили к повешению, но Екатерина II помиловала его в память об услугах, оказанных ей при свержении Петра III. Лишив всех чинов и званий, Степана Ефремова оправили в сссылку. «Если бы атаман Ефремов в пору схвачен не был, имели б всю Кубань на плечах», говорил потом главнокомандующий граф Панин. Многие сторонники атамана оказались в тюрьме и перенесли пытки. А Пугачев бежал на реку Яик (нынешний Урал). Незадолго до его прихода туда местные казаки тоже поднимались на бунт. Среди них-то Пугачев начал пропагандировать идею нового восстания. К нему присоединились не только казаки, но и татары, башкиры, калмыки и обычные русские крестьяне.

В боях 1773—1774 годов царская армия только защищалась. Но во всех этих сражениях Пугачев мог полагаться лишь на казаков — крестьяне в самом начале боя убегали. Пугачев двигался в направлении к Дону, захватив Казань, Пензу, Саратов, Ставрополь и Самару. Он писал в своих письмах, что поднял восстание против «дворян, которые ненасытясь Россиею, истребляли казачий род». В подавлении восстания участвовал даже Суворов. Война была проиграна Пугачевым, так как казаков в его войске оставалось уже мало, а от крестьян поддержки ждать не приходилось. В итоге армию Пугачева разбили. А его поймали и казнили в Москве.

Все три восстания были подавлены с особой жестокостью. Казако, убивали, отправляли в ссылку, жгли станицы. Только после Булавинского восстания было казнено 6000 казаков. Это намного больше, чем погибло в боях. Вот как Петр Первый велел расправляться с казаками: «…Ходить по тем городкам и деревням, которые пристрастились к воровству, и оных сжечь безостатку, а людей губить, а „заводчиков“ на колеса и колья…»

В повести Пушкина «Капитанская дочка» описан башкирец, участник пугачевского бунта, с отрезанными: носом, ушами, языком. Так наказывали бунтовщиков при «просвещенной» Екатерине II. Вероятно, из-за этой жестокости в повесть не вошла одна глава, рассказывающая о том, как Гринев плыл вниз по реке и встретил плот с виселицей и тремя повешенными казаками. Таких плотов с повешенными во время всех трех казачьих восстаний пускали по рекам очень много — для устрашения остальных. Чтобы стереть в памяти народной восстание Пугачева, даже реку Яик переименовали в Урал. Запрещена была и фамилия Пугачев. Его родственникам взамен давали позорные фамилии: Дураковы, Остолоповы, Объедовы…