Я пыталась оскорбиться, но не смогла. Даже если Джек и не был моим, было приятно видеть, что это по-прежнему Джек. Тем не менее я не рискнула ответить, мол, «у Софи» или «в комиссионке». Вместо этого, собрав последние осколки самоуважения, я снова спросила:

– Почему ты здесь?

– Думаю, по той же причине, что и ты. – Он посмотрел на дочь: – Нола рассказала мне о письмах Джулии. Она услышала достаточно, чтобы сообщить мне о том, что в них говорится. Но, как человек умный, вместо того чтобы рассказать мне то, что она уже знала, моя дочь позволила мне самому прийти к такому же выводу, что, очевидно, и вы – второе тело, похороненное вместе с Уильямом, принадлежит Джонатану.

Любопытство взяло верх, заставив меня забыть мое унижение и острую боль в области сердца, напоминавшую о себе всякий раз, когда я смотрела на него.

Достаточное любопытство, чтобы забыть о моем унижении и колющей боли в области моего сердца, которая возникала каждый раз, когда я смотрел на него.

– Почему ты так думаешь? – спросила я.

Джек почесал затылок.

– Его смерть от гриппа в 1938 году была слишком большим совпадением. Сначала Уильям, потом пожар в доме, затем Джонатан – все в одном и том же году. В тот год не было эпидемии гриппа, что вовсе не означает, что он не мог умереть от него. Просто его смерть была… слишком кстати.

– А, как известно, совпадений не бывает, – сказала Нола, сияя довольной улыбкой.

– Молодец. Схватываешь на лету, – сказал Джек и даже погладил ее по головке, словно она была маленьким ребенком. Нахмурив брови, как будто пытался скрыть интерес, он повернулся ко мне: – А ты? Как ты догадалась?

– Письма были полны поэтических излияний о прекрасных белокурых волосах адресата письма. Судя по семейным фотографиям Маниго, которые я видела, у Джулии были темно-каштановые волосы. Уильям был блондином.

– Понятно, – кивнул он. – В любом случае, когда я поделился с ней своим умозаключением, а также как бы невзначай обмолвился, что, если найти могилу Джонатана и та окажется пустой, мы получим довольно убедительное подтверждение тому, кто был похоронен рядом с Уильямом Маниго. Нола изобразила удивление. Предполагаю, она даже убедила Ивонну, с которой я встретился вчера, не говорить мне, что она уже сообщила тебе информацию о том, где искать могилу Джонатана.

Нола сделала вид, что сосредоточенно разглядывает лежавший на земле камень.

Мы с Джеком стояли лицом друг к другу, избегая при этом встречаться взглядами.

– Что ж, – сказала я, – я рада, что мои выводы подтвердились. Но я думаю, что дальше Нола, моя мать и я можем справиться сами. В конце концов, все это тебя не касается.

Моя мать шагнула вперед:

– Давай не будем торопиться, Мелли. Джек уже здесь, и мы действительно могли бы воспользоваться его мускулами, чтобы помочь нам копать. Так дело пойдет в два раза быстрее.

Как бы мне ни хотелось ей возразить, я знала: мать права. Еще одна пара рук ускорит процесс – даже если это руки Джека. Я даже подумала, что смогу работать спиной к нему, чтобы лишний раз не смотреть на него. Или слышать, как он дышит, что вернуло бы слишком много воспоминаний.

– Как скажешь, – с тяжелым вздохом на манер Нолы сказала я.

– Нет.

Мы все трое как по команде посмотрели на Джека.

Он скрестил на груди руки.

– Нет, – повторил он. – Пусть Мелли попросит меня как следует. Как она только что заметила, это не мое дело. Если же ей нужна моя мышечная сила, ей придется меня попросить.

У меня в буквальном смысле отвалилась челюсть.

– Ни за что на свете…

– Мой ишиас дает о себе знать, Мелли, – перебила меня мать. – Вряд ли от меня будет большая польза. Значит, остаетесь лишь ты и Нола. Но какой из нее землекоп, с ее воробьиным весом? Поэтому, прежде чем принимать поспешные решения, хорошенько подумай.

Я попыталась представить себе, как я энергично орудую лопатой, но дальше первых попыток снять верхний слой земли дело не пошло. Одна только мысль об этом истощила мои запасы энергии, не говоря уже о том, сколько это займет времени. Да и неизвестно, что будет потом.

Я набрала полную грудь воздуха и, глядя куда-то за спину Джека, сказала:

– Не могли бы вы остаться и помочь нам копать?

– Ну, поскольку вы так вежливо попросили, – сказал он с тенью улыбки в голосе.

Я отважилась посмотреть Джеку в глаза, отметив в очередной раз, какие они пронзительно-голубые. Более того, я не заметила в них насмешки, казалось, он пытался что-то увидеть в моих. Я отвела взгляд, впервые не сумев догадаться, что у него на уме.

– Тогда вперед, – сказала я и, взяв лопату и кирку, решительно шагнула мимо Джека.

– Симпатичные джинсы, – прокомментировал он, когда я прошла мимо. У меня тотчас возникла пара идей на тот счет, какое применение я могла бы найти кирке и лопате помимо копания.

Как и описала Ивонна, за домом лежало небольшое семейное кладбище. К нему вела каменистая тропинка, почти незаметная за зарослями сорняков. Заржавевшая кованая ограда окружала поляну с несколькими покосившимися надгробиями. Их закругленный верх был виден, лишь когда ветер колыхал траву.

– Что там существует между вами, женщинами по фамилии Миддлтон, и семейными кладбищами? – спросил Джек.

Моя мать выразительно подняла брови. Я поняла: она тоже вспомнила, когда мы последний раз были на кладбище вместе, пытаясь угомонить дух Розы Приоло. Тогда все едва не закончилось катастрофой.

– Я ничего не чувствую, – сказала я. – Как будто все духи здесь пребывают в покое.

– Или их вообще нет здесь, – добавил Нола.

Мне очень хотелось надеяться, что она права.

Мы разбрелись по заросшему сорняками кладбищу, читая едва заметные надписи на старых могильных плитах. Их было всего около дюжины, и у Джека заняло не слишком много времени, чтобы найти нужную.

– Здесь! – крикнул он, указывая на белый мраморный памятник в форме креста. – Одно лишь имя… ни даты рождения, ни смерти. Похоже, родители Джонатана не рискнули осквернять крест ложью.

Мы стояли перед памятником и смотрели на толстый слой земли и заросли травы на могиле. Джек потянулся за киркой. Я вручила ее ему, благодарная в душе за то, что он с нами, даже если не спешила это признать, и не только по причине дополнительной рабочей силы. И все же я не отваживалась смотреть на него, а каждый случайный взгляд был сравним с медленным снятием лейкопластыря с незаживающей раны.

– Отойдите, – велел он нам. – Я начну, и потом мы можем по очереди вынимать грунт. Тут нужно выкопать около шести футов в длину и шесть в глубину, и если будем работать быстро, то управимся за пару часов.

– А нельзя ли быстрее? – поинтересовалась Нола. – У меня на сегодняшний вечер свои планы. С Олстон, – добавила она.