Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где-то через час наши Сопровождающие немного вырвались вперед и уже там, на расстоянии метров тридцати от нас, опять вдруг сцепились. Их придушенные вопли были толком не слышны, на что похоже и расчет делался. Но размахивания рук с насупленными физиономиями вкупе и без озвучки давали понять, что эти двое снова конфликтуют. Да так, что мужички, ехавшие на телеге навстречу и как раз поравнявшиеся с ними, лошаденку свою взгрели посильней и, косясь, постарались проскочить побыстрее мимо.
Когда мы ускорились и Дулю с Михой нагнали, последние фразы нам все же расслышать удалось. Насколько я понял, то гном возжелал разделить славу местного Сусанина с эльфом и где-то опять срезать путь. А тот, опять же, наученный горьким опытом, пытался до него донести, что тот опыт такой славы не стоит.
Уж не знаю, подрались бы они в этот раз или опять бы все одними воплями закончилось, но тут мы подъехали вплотную, и эти двое наконец-то догнали, что лошади их давно стоят, а скандал снова стал достоянием общественности.
Эльф, понятно, стушевался, а гном наоборот, взял быка за рога и, раз уж мы все равно прибыли, понесся уже нам доказывать свою правоту:
— Лес видите?! — вопрошал он громогласно, поводя рукой вправо от дороги.
Все кивнули — лес видели. Далекий пока, совсем недавно обозначившийся и убегающий вдаль до самого горизонта размазанной черной полосой.
— А тракт куда пошел, заметили?! — махнул он себе за спину.
Вот тут осечка вышла с доказательствами какой-то, пока неизвестной нам, гномьей правоты. Впереди, по левую руку, поднимался очередной холм, которых в этой местности было немало, и дорога, виляя при объезде, скрывалась с глаз.
В общем, все в непонятках воззрились на Миху.
Тот обернулся, догнал в чем косяк в его доказательствах, и дальше излагал свою идею уже на пальцах:
— Старый тракт пойдет сейчас в объезд этого леса, — крутанул он лаптей перед нами, обозначая видно тот объезд, — и нам опять придется давать кругаля! Но чуть дальше есть отворот дороги к лесу. То есть, мы сможем наискосок пересечь его и к вечеру выйти сразу на тот участок, которого мы достигнем только к завтрашнему обеду, если поедем вокруг!
Гном, выкладывая нам свой план, горел энтузиазмом… а вот все остальные — нет. Проселочных дорог с их пылищей, кочками, а главное, плохими трактирами, хватило всем. Мне в том числе. Так что все скривились и запротестовали — уж лучше в обход, но без экстрима.
А тут еще и эльф подлез, и в совершенно несвойственной ему гаденькой манере подпел:
— Вот и я говорю, с «наискоском» нам что-то не везет в этом походе.
Миха сдаваться не собирался, набычился — руки в боки, взгляд исподлобья:
— А что мы теряем?! Я ж знаю, вы все тут из-за жрачки приличной давитесь! Так будет вам жрачка — выйдем к вечеру на тот же тракт, только дальше, а там все трактиры нормальные!
— А ты точно знаешь? — поддался под его напором Крис.
— Да мы ходили тут не раз! Всегда, когда с верхнего моста начинали, тут и срезали! По лесу-то, кстати, и ехать легче — солнце так не печет, под деревьями тенек, прохладой от протоки речной тянет… — похоже, он нас начал уже и заманивать.
Все повернулись к Дуле, ожидая, что он на это скажет.
— Да, действительно, мы тут ездили… последний раз лет семь назад. Но мне все равно как-то не идет нынче это место… — последнее было сказано неуверенно, а потому бойким гномом перебилось сразу:
— Вот, тебе лишь «не идет»! Это все от того, что ты уже один раз накосячил!
— Ты тоже хотел в нашей деревне попробовать через реку перебраться! Сколько можно меня одного обвинять?! — растревоженный видно предыдущим спором от очередного неправедного упрека эльф все ж взбрыкнул.
Поля шляп вдруг трепанул откуда-то налетевший ветер, лошади под нами нервно затанцевали, а те, что как раз тащили мимо нас встречную повозку, и вовсе взбрыкнули, чуть эту повозку не перевернув.
Вспомнились разборки у переправы, главное, их длительность… и я, как старший после Сопровождающих в этой компании, более не раздумывая, полез разнимать разгорающуюся свару:
— Так, хорош, парни! Мы тут торчим уже столько, что скоро нам никакие «наискосок» не помогут нагнать время! Быстро решили что-то и двинули!
Эльф, осознав, что сорвался снова, в чисто своей манере интеллигента-истерика смутился, а гном, тоже как всегда, только больше преисполнился боевого задора и взял-таки командование на себя:
— Решено! Едем через лес!
Кто б сомневался…
Вскоре, когда пятно леса приблизилось настолько, что темная однородность зелени распалась на различные оттенки, подсказывая о смешанности пород деревьев, действительно показался очередной съезд. С насыпи тракта дорога соскальзывала вниз и, периодически теряясь в высокой траве луга, устремлялась к опушке.
Мы потянулись по ней за гномом. Эльф, обиженный на всех, удалился в конец колонны.
Встретивший нас лес был светлым и радостным. Сплошные открытые цветущие поляны, окруженные полупрозрачным подлеском и тонконогими деревьями, перетекали одна в другую и обещанной тени не додавали. По тем полянкам порхали бабочки, а с разных сторон то и дело слышались птичьи трели.
Потом вроде деревья стали повыше и их кроны начали смыкаться над дорогой, а сама тропа устлалась мхом. Откуда-то из глубины потянуло даже прохладой, напоенной запахами недалекой воды, прелых листьев и вроде как сопливых молодых грибочков. Дышать стало легче, да и ехать в целом тоже.
Но тут из арьергарда вернулся эльф и принялся убивать наше, только было воспрявшее настроение:
— Миха, давай вернемся! Не нравится мне здесь! — с ходу начал он давить на гнома, который ехал первым.
— И зачем? — вальяжно отмахнулся тот. — Видишь, как хорошо продвигаемся — тенечек, птички поют…
— А ты не видишь, что дорога совсем заросла?!
— Ну так, купецкие обозы и кареты знати по тракту идут, службы опять же разные… а тут-то в основном местные только пользуют! Сильно ль они накатают?
— Так колей-то совсем не видно, вон, даже поросль кой-где поднялась! Ветки по-над дорогой низко, совсем не обломаны! — попытался выдвинуть свои разумные доводы эльф.
Но все без толку!
— Дуля, да хватит ты нагнетать! Ну, не проезжала здесь телега давно, и что?! Мож на ослах возили или верхом тока ездили… или, вообще, пешком ходили! Деревенский люд беден, не каждый лошадку и телегу имеет!