Миа тоже бросила любопытный взгляд на графиню. Та на миг замешкалась, а потом с тяжёлым вздохом призналась:

— Он пообещал, что если станет главой клана, то расторгнет мою помолвку со Змеями. Даже несмотря на то, что Гарм его поддержал.

Иномирцы промолчали. Да и что тут скажешь? Похоже, Итар — один из немногих в шайке «дорогих родственничков», кому не плевать на судьбу девчонки. И по злой иронии — может, именно с ним и придётся биться насмерть.

— Может зря я всё это затеяла? — опустив голову шепнула Лаура.

Сейчас она снова выглядела девчонкой, сверстницей Лёхиной сестры. Ей бы думать о выпускном, обсуждать с подругами парней и самым трудным решением считать выбор наряда на танцы, или поступление в институт. А вместо этого она вынуждена наблюдать, как её родичи убивают друг друга, чтобы потом попытаться убить выжившего.

— В тот момент другого выхода не было, — рука Мии опустилась на плечо Лауры. — Никто из нас не может быть уверен к чему приведёт то или иное решение, пока не пройдёт свой путь до конца. Стань лучшим из лидеров для своего клана, и тогда всё это будет не зря.

Лаура посмотрела ей в глаза, кивнула и снова уставилась на площадь.

Где-то позади, ещё не слишком близко, загрохотали, обваливаясь, очередные строения. Город всё стремительней разрушался, приближая конец кровавого ритуала.

— Вижу пустотника, — сообщила Миа, ткнув пальцем в сторону от сражения. Там, укрытый от площади обломком стены, сидел уже знакомый им полуухий Итара.

Убивать его Лёха не хотел. Кто знает, может в теле полуэльфа заперт кто-то из своих? Потенциальный союзник, которого они смогут освободить и привязать к Лауре.

— Давно у Итара этот пустотник? — судя по задумчивому прищуру Мии, она тоже задумалась что делать с полуухим.

— Несколько лет, — уверенно ответила Лаура. — Я помню, как его выхаживали года два назад после очередного прорыва.

— Значит, он уже не вернётся в норму? — уточнила эльфийка.

— Нет.

Кивнув, Стриж ещё раз взглянул на сражающихся и, улучшив момент, перебежал к «пустышке». Тот сидел на камне, абсолютно безучастный ко всему происходящему вокруг.

— Прости, — тихо сказал ему Лёха, вынимая кинжал. — Так тебе будет лучше.

Покрытый шрамами и ожогами полуэльф равнодушно смотрел на клинок. Даже когда тот воткнулся ему в сонную артерию, на лице пустотника не дрогнул ни один мускул. Как у манекена на полигоне. Только хлынувшая кровь была настоящей, а не ярким заменителем.

Лёха отошёл, глядя на умирающего. В свои двадцать пять лет он уже навидался смерти в самых разных проявлениях, но эта безучастность потрясала. А за потрясением пришла ненависть. Жгучая, переполняющая сознание. И Лёха знал, на кого эту ненависть выплеснет.

Итар почувствовал смерть пустотника и невольно оглянулся. Это чуть не стоило ему жизни: Вильда воспользовалась этим мгновением и кнут обвил тело рубежника. Магичка торжествующе ухмыльнулась, глядя, как Итар дёргается в попытках освободиться. От доспеха под дикий скрежет сыпались искры — кнут пытался прорезать или раздавить металл.

Всё это Лёха наблюдал на бегу: укрываясь за руинами, он мчался к месту боя, заходя за спину магичке. Та, поглощённая удержанием Итара, не заметила приближения опасности. А когда увидела — было уже поздно.

Под ликующий рёв демоницы Стриж вонзил костяной клинок в шею жертвы. Вильда захрипела и, уронив кнут, вскинула руки к шее. Лёха прижал к себе бешено бьющуюся в агонии магичку.

Из-за стены выскочила Миа и стрелой помчалась к упавшему рубежнику. Если Итар успеет встать — неизвестно, кто выйдет из схватки победителем.

И рубежник доказал, что является опасным противником: заметив угрозу, он «выстрелил» в Мию россыпью золотистых шаров. Эльфйика на бегу прикрылась щитом, но судя по лицу Итара — от его заклинания это не защищало. Магические снаряды ударились в металл, проплавив в нём дыры. На этом всё и закончилось — достигнув тела пустотницы, они просто исчезли. Рубежник на мгновение оторопел, а затем попытался рывком дотянуться до уроненного меча. Поздно: отшвырнув ставший бесполезным щит, Миа прыгнула ему на спину и прижала кинжал к горлу.

— Лежи! — прошипела она.

Тот послушно застыл, но по яростно горящим глазам было видно — так просто он не сдастся.

Умирающая магичка его примеру не последовала. Казалось, что её агония будет вечна. Но хрипы становились всё тише, рывки — слабее и в какой-то момент Стриж понял, что держит в руках заледенелый труп.

— Ням-ням, — довольно проворковала Белочка.

Раздражённо дёрнув щекой, Лёха уронил покойницу, кое-как содрал с неё столь впечатливший наруч и шагнул к Итару. По земле заметались тени от золотых колесниц. Все зрители слетелись поближе, желая лучше разглядеть финал увлекательного соревнования.

— Ты? — прохрипел рубежник, узнав телохринителя кузины.

— Я, — кивнул Лёха, отцепляя от пояса шестопер.

Лицо пронзило знакомой болью — собственная ярость наложилась на звериную, полную злобы сущность демона внутри. Стриж чувствовал, как растут и заостряются зубы, как когти рвут кожу перчаток.

— Скажи, Итар — а ты тоже будешь умирать бесстрастно? — спросил он. — Как твоя пустышка, лишённая воли?

При виде оскаленных зубов нелюдя лицо мага исказилось от ненависти.

— Демон?! — рявкнул он и дёрнулся так, что нож Мии оставил порез на горле.

— Пустотник, — поправил его Стриж, присаживаясь рядом. — С беспокойной соседкой по телу. Ни я, ни она сюда не рвались, вы сами нас притащили.

Гнев требовал выхода и Лёха поймал себя на том, что снова хочет вцепиться в глотку магу.

— Алекс, отойди от него! — в голосе Лауры непривычно лязгнул металл. — Он достоин быстрой и милосердной смерти!

Все головы повернулись к графине, что решительно шла к ним. Лёха оскалился, хмыкнул, но встал и отошёл от поверженного мага. Демон внутри недовольно взревел, но давать ему волю никто не собирался.

— Дура! — бросил ей Итар. — Ты связалась с демоном! Нарушила святость ритуала!

Девочка неспешно оглядела покрытую кровью и человеческими останками площадь.

— Я не вижу тут святости, — сказала она, присаживаясь напротив кузена.

Вытянув руку в сторону заледеневшего трупа Вильды она начала поливать ту огнём.

— Святости нет ни здесь, в мире, где проклятые наблюдают за нашими боями, ни дома, где родную кровь заставляют биться насмерть за лидерство в клане. Ни в том, что мне не верят собственные родичи, спеша продать за выгодную сделку Змеям.

— Я бы тебя не продал, — прохрипел рубежник.

— И от этого только сложнее, — печально сказала Лаура. — Я говорила правду: Гарм приказал убить брата. Его люди разорили наш склад в Драконьем Холме. Он угрожал мне пытками и смертью, если я не выйду за его сына.