Бекки давно уже сидела выпрямившись в кресле, слушая в оба уха. Выходит, что та красивая женщина с крохотной короной в высокой причёске – её мама?.. Ну да, если Маритина легенда не выдумка и если Кристоф её отец. Она же на него как две капли похожа! Но имя…

– Ну да, имя, – повторил Логман и вопросительно посмотрел на Гриффина. – Как вообще Бекки оказалась у вас? Вы же не могли знать… Согласно официальной версии дочь будущей королевы умерла во младенчестве.

«Не могли знать!.. Ха-ха!» – Бекки улыбнулась про себя, вспомнив подробный рассказ Мариты. Если уж каждой торговке на рынке та давняя история известна во всех подробностях, почему бы слухам не дойти до Гриффина?

– Вам трудно представить тогдашнюю шумиху вокруг этого дела, – пожал плечами Гриффин. – Не забывайте, мы живем в Ньютоне! Конечно, сначала я не верил – мало ли что болтают? Но когда в приюте мне показали девочку, сомнений не оставалось! Вылитый Кристоф, тут и говорить нечего. Оформление не заняло много времени, и я увёз Бекки (так значилось её имя в приютских документах) в Горные Выселки. Вот, собственно, и всё, что я могу сообщить.

– Надеюсь, бумаги у вас сохранились? – спросил Логман. – И в них точно указано «Бекки»?

– Несовпадение имён объяснить несложно, – подумал вслух Гриффин. – Даже если бы девочка была зарегистрирована как Глория, пришлось бы по чисто житейским соображениям это имя изменить. Носить имя Глория – это то же самое, что кричать на всех перекрестках: «Я – дочь королевы!»

– Логично, – согласился Логман. – Однако мы снова зашли в тупик. Речь идёт о будущей наследнице королевского титула. Повторяю: нужны веские доказательства родства во избежание самозванства.

– Какое же доказательство вы бы посчитали веским? – нахмурился Кристоф. – Да и к чему всё это? Если родной матери нужны доказательства очевидного, это о чём-то говорит. Лично мне имя моей дочери очень даже нравится!

– Не горячись, Кристоф! – усмехнулся Гриффин и обернулся к сыщику. – Мне бы тоже хотелось узнать, что вы считаете «веским доказательством». Дату рождения? Она может оказаться неверной. Внешнее сходство с Кристофом? Оно налицо. Свидетельство нянечек из дома ребёнка? Но где их разыскать? Кто-то ведь мог и умереть…

– Есть одна примета, весьма эфемерная… – без энтузиазма признался Логман. – Когда вы взяли Бекки из дома ребёнка, не было ли при ней серебряного медальона овальной формы? Ничего примечательного, медальон как медальон. Единственное украшение – крохотный бриллиантик на крышке.

– Могу вас заверить, никакого медальона. Но ведь его могли забрать…

– В том-то и дело.

В камине потрескивали дрова. В незанавешенном окне качался серпик луны.

Первым опомнился Стив.

– Всё это весьма интересно и представляет находку для романиста. Но при чём тут академия?

– При том. – Ректор сжал губы, и без того тонкие. – Если мы захотим сделать исключение и допустить некие… гендерные отклонения от правил приёма, происхождение может оказаться непреодолимым препятствием. Победителю турнира действительно полагается грант, и есть большая вероятность, что члены совета пойдут на уступки. Но! Если станет известно, что победитель ко всему прочему – принцесса, могу вас заверить со всей ответственностью: никакая традиция не выдержит такой натяжки! Лопнет по швам.

– Однако время за полночь, – спохватился Гриффин. – Хм… Устраивать Бекки в гостиницу сейчас поздно. Может, оставить до утра здесь?

– Зачем оставлять? – несмело подал голос Вилли, который всё это время сидел замерев на краешке кресла в самом дальнем углу. От напряжения спина у него ныла, шея тоже, а тут ещё кашель напал. – Мы ж тут рядом обитаемся! И жена моя вся изождалась. Привыкли мы к девочке, чего уж тут…

Бекки тоже хотелось домой, в тёплый закуток за занавеской, и чтобы Марита ахнула, всплеснула руками, а может, и грохнула кулачищами в потолок! Вот удивится, когда обо всём узнает! Завтра она ей расскажет… А сейчас – спать поскорее. Как она могла забыть ту формулу? Ведь помнила, хоть разбуди среди ночи… А Карл Риган молодец, вызвал этого Леона. А ещё… Ах да! Самое главное… Она же победила!!! Они победили, с Карлом! Какое сча…

Солнце било в окна, по полу прыгали зайчики, а с огромных сосулек, свисавших с крыши, капало, как весной. Бекки потянулась под одеялом, радостно зажмурилась и снова нырнула в сон. Только сейчас она ощутила, под каким прессом жила все эти предфинальные дни! Если бы пришлось повторить – наверное, не смогла бы! А сейчас можно понежиться на сундуке и ещё вздремнуть под перестук капели и осторожный звон кастрюль.

– Никак проснулась? – обрадовалась Марита, заглянув за занавеску. – Да ты хоть знаешь, который час? Обедать пора!

Бекки испуганно дёрнулась, но вспомнила, что вместе с турниром для неё закончились и занятия в академии. Пропуск ещё не отобрали, и можно пойти в библиотеку, только зачем?

А Марита уже бухнула на стол сковороду с жареной картошкой и вытащила из печи противень с румяными пирожками. Смахнув крошки со стола, она деловито сняла фартук и повесила его на гвоздик. Её просто разрывало от любопытства!

В турнирных задачах она ничего не понимала, зато историю про Леона и «дуэль на поражение» слушала замерев. А когда дело дошло до коварного вопроса – «формулы цветка», – Марита охнула и прижала ладони к щекам.

– Что ж это делается-то, господи? – возвела она руки вверх и, как водится, грохнула кулачищами по потолку: БУМ!

Про похищение Бекки рассказала скороговоркой, про Белоглазого упомянула вскользь, зато подробно описала «вежливых-учтивых».

– Они даже автограф попросили, представляешь, Марита? – взахлёб хвалилась она. – Узнали, что я победитель! А помнишь, ты говорила, что только с титулами? А «простых» даже к финалу не допустят. Помнишь?!

Марита кивала, всплескивала руками и ахала. Услышав, что Стив назвал Бекки гением, Марита простодушно обрадовалась и сразу поверила, что так оно и было. Сама рассказчица, брякнув про «гения», смутилась, но только чуть-чуть. Ну и пусть Стив этого не говорил! Но ведь мог сказать…

Под конец Бекки не удержалась и выложила сомнительную историю про то, что она, может быть, не Бекки, а Глория. Та самая, из легенды! Если бы у неё сохранился серебряный медальон с бриллиантом, никто бы и не сомневался. Но Кристоф, её отец, и так не сомневается.

– И ещё, знаешь, Марита, мне кажется, что Кристоф не простил того предательства. Ну, помнишь, ты рассказывала? Когда дочь короля на финале выбрала для него вопрос про «формулу цветка». Он же не знает, что принцессу заставили или запугали, а любила она только его. Ну, это я так думаю! Постой! Ты куда?!

Обычный человек может выдержать многое. Сильный человек может выдержать очень многое.

Марита не была сильным человеком. Про турнир судачит весь город, а она, Марита, сидит на кухне, раздувшись от новостей!