— Жаль, мне ты забыла об этом сказать, — произнес Моррен, и два прорачных меча скрестились.

Родерик выпустил огненное кольцо, замыкая тварь в ловушку пламени, и на миг прикрыл глаза.

Когда он вновь посмотрел, все было кончено. Та тварь, что когда-то была Джеммой, визжала, шипела и пузырилась в огне, изрезанная на части мечами смерти, а после серая земля впитала ее досуха.

Моррен покрутил в пальцах серебряными рукоятями и, собрав их в посох, сунул за ремень.

— Надо выводить людей, — сказал он.

***

Уцелевшие высыпали из крепости, и Родерик едва сдержался, чтобы не выругаться, глядя на жалкие остатки патруля. Воздушники быстро сотворили подушки, уложили на них раненых, кровь стекала на голодную землю, которая все равно оставалась сухой. Кевин горько плакал над телом отца, ярко-голубые глаза которого незряче уставились на серую пелену.

Старый Тиберлон не выглядел старым: сильный крепкий мужчина, хоть его волосы и были серебряными от седины. Киллиан протянул ладонь к его глазам.

— Нет! — воскликнул Кевин, и оттолкнул его руку. — Пусть сперва в них отразится небо.

Небо залило густым словно кровь багрянцем. Мы уже знали, что патруль вернулся из-за Стены, но потери огромны. Раненых переправляли в Фургарт, а оттуда порталом в столицу, к лучшим лекарям. Адалхард и его отряд уцелел.

Я сидела как на иголках и не могла разобрать ни слова в книге, которую держала в руках.

Он ведь придет ко мне? Должен прийти. Но я и хотела, и боялась этого. Как вести себя после того, что было? Как перестать думать о том, что было? Может, попытаться забыть? Сделать вид, что все это произошло не со мной? Разве могла я быть той женщиной, что кричала от страсти и позволяла делать с собой такое, о чем и подумать стыдно?

Раздался стук, и я подскочила как ужаленная и подошла к двери, но стук повторился с другой стороны, и Кевин за окном махнул мне рукой.

Я открыла, он перебрался через подоконник и спустился на пол. Мы молчали, глядя друг на друга, и пауза становилась все тягостнее. Я ему, выходит, изменила. И он об этом, уж конечно, узнал. Просить прощения? Я не чувствовала себя виноватой. Вся эта помолвка была не по-настоящему.

— Я не могу на тебе жениться, — отрывисто сказал Кевин, и после этих слов его будто прорвало: — Я все знаю. Ты переспала с мастером Адалхардом. Вся академия об этом говорит.

— Прости, — все же выдавила я.

Он выглядел таким расстроенным и несчастным. Глаза опухли и покраснели от слез. Если я причинила ему такую боль, то мне и правда жаль.

— Я не виню тебя, — сказал Кевин, шагнув ко мне. — Если бы не мастер Адалхард, мы бы все там подохли на третьем посту, или еще чего хуже... Ты не представляешь, что там творилось, Арнелла. Джемма сорвалась. Это было все равно что попасть в шторм на трухлявом бревне. Вся моя магия — пшик. Куда я только лез со своим третьим уровнем.

— Ты говорил, второй, — вспомнила я.

— Хотелось бы верить, — усмехнулся Кевин и шагнул еще ближе, так что я невольно попятилась.

Не было больше улыбчивого солнечного парня. Вместо него из хаоса вернулся мужчина с циничной ухмылкой.

— Это не самое страшное, — продолжил он, убрав прядь волос с моей щеки и будто случайно коснувшись шеи. — Нам удалось забаррикадироваться, мы держали щиты и отражали удары. Но против нас воевала не только Джемма и твари. Хаос... Никто не может оставаться в нем слишком долго. Хаос разрушает. Проникает внутрь. Заставляет сомневаться во всем, в самом себе. Через пару часов осады патрульные стали срываться один за одним.

Я поежилась и обхватила себя руками, отступила. Близость Кевина отчего-то заставляла меня нервничать.

— Я думал о тебе, Арнелла, — признался он и погладил меня по щеке тыльной стороной ладони. — О том, что у меня есть невеста, которая ждет... Вспоминал наш поцелуй, твои теплые губы. Представлял, как это будет, когда мы с тобой поженимся.

Я прижалась к стене спиной, а он шагнул ко мне.

— Кевин, перестань, — попросила я.

— Ты сделала это ради меня? — хрипловато спросил он, нависая надо мной, незнакомый мужчина с холодными голубыми глазами.

— Нет.

— Знаешь, Арнелла, я бы, может, все равно женился на тебе, — задумчиво произнес Кевин, а его ладони легли на мою талию. — Ты ведь не просто так… Но у тебя огонь. Противоположный луч. А я должен продолжить род Тиберлонов.

Всхлипнув, я уперлась ладонями ему в грудь, но не смогла сдвинуть и с места.

— Отпусти меня, Кевин!

— Мой отец погиб, — сказал он, и его пальцы больно впились в мою кожу. — Мои друзья умирали рядом со мной. Дерек превратился в тварь, и я сам перерезал ему горло.

Его ладони спустились ниже и сжали мои ягодицы. Ахнув, я влепила ему пощечину, но незнакомый Кевин лишь криво ухмыльнулся и, склонившись, попытался меня поцеловать. Чужие губы мазнули по щеке, когда я отвернулась и закричала.

— Никто не придет, — бормотал он, а его руки быстро задирали мою юбку, гладили бедра. — Сплошное кладбище. Тебе ведь уже нечего терять, Арнелла, чего ты… Я тоже кое-что умею, — шептал он, прикусывая кожу на моей шее. — Расскажешь, что именно Адалхард делал с тобой? Давай же… Я выжил в хаосе. Ты ждала меня? Мы не можем пожениться, но все остальное очень даже…

Огонь побежал по моему телу, я толкнула Кевина, и он, отшатнувшись, вскрикнул от боли. На синей рубашке дымились черные отпечатки моих ладоней.

— Я сказала нет! — рявкнула я.

Кевин потер грудь, озадаченно глядя на меня, но потом кивнул.

— Как хочешь, — бросил он, подходя к окну.

Перебравшись через подоконник, обернулся, и на миг я снова увидела того Кевина, в которого, наверное, была влюблена, пусть и недолго.

— В том письме все было по-честному, — сказал он. — Тогда я и правда так чувствовал. Прости меня, Арнелла.

Он спрыгнул вниз, я бросилась к окну, но Кевин уже летел над деревьями. Письмо? Я открыла ящик стола, порылась в бумагах. Куда я его дела?

Дверь распахнулась, и в комнату с грохотом ввалилась Миранда. Пройдя к столу, поставила на него поднос, нагруженный едой, и только потом взглянула на меня.

— Тебя вообще можно одну оставлять? — озадаченно спросила она. — Что опять?

— Кевин приходил, — сказала я. — Прилетал.

— О. И что? Он расстроен?

— Он хотел… пытался… Сказал, мне уже терять нечего…

Запоздалая реакция выплеснулась слезами, которые шипели и испарялись, скатываясь по моим щекам.

Миранда попыталась меня обнять, но шикнула и отдернула руки.

— Да ты просто огонь! — воскликнула она. — Горячая как духовка. Слушай, подержи вот горшочек с рагу, а то оно совсем остыло.