Then finish, dear Chloe, this pastoral war,

And let us like Horace and Lydia agree;

For thou art a girl as much brighter than her,

As he was a poet sublimer than me.

On a Pretty Madwoman

While mad Ophelia we lament,

And Her distraction mourn,

Our grief’s misplac’d, Our tears mispent,

Since what for Her condition’s meant

More justly fits Our Own.

For if ’tis happiness to be,

From all the turns of Fate,

From dubious joy, and sorrow free;

Ophelia then is blest, and we

Misunderstand Her state.

The Fates may do whate’er they will,

They can’t disturb her mind,

Insensible of good, or ill,

Ophelia is Ophelia still,

Be Fortune cross or kind.

Then make with reason no more noise,

Since what should give relief,

The quiet of Our mind destroys,

Or with a full spring-tide of joys,

Or a dead-ebb of grief.

The Remedy Worse Than the Disease

I sent for Ratcliffe; was so ill,

That other doctors gave me over:

He felt my pulse, prescrib’d his pill,

And I was likely to recover.

But, when the wit began to wheeze,

And wine had warm’d the politician,

Cur’d yesterday of my disease,

I died last night of my physician.

* * *

Yes, every poet is a fool:

By demonstration Ned can show it:

Happy, could Ned’s inverted rule

Prove every fool to be a poet.

On Hall’s Death

Poor HALL caught his death standing under a spout,

Expecting till midnight when NAN would come out,

But fatal his patience, as cruel the Dame,

And curst was the Weather that quench’d the man’s flame,

Whoe’er thou art, that read’st these moral lines,

Make love at home, and go to bed betimes.

A True Maid

“No, no; for my virginity,

When I lose that”, says Rose, “I’ll die”:

“Behind the elms last night”, cried Dick,

“Rose, were you not extremely sick?”

Мэтью Прайор (1664–1721)

Милому ребёнку пяти лет

Предполагается, что автору — сорок

Все лорды, сквайры всей земли,

Кто Ваши, мисс, несёт оковы,

На Ваш призыв сюда пришли

И в письмах страсть излить готовы.

Средь них — и я, не то глаза,

Что прочитать не смогут сами,

Метнут огонь, и мне — гроза,

Хоть властны вмиг смирить то пламя.

Ни знатность не претят, ни слава

Писать про пламень чувства тот;

Друзья мы с пятилеткой, право —

Пишу, пока не разберёт.

Клянусь всем нежным в мире всём:

Когда постели устилает

Она червям, а целый дом

Ей про любовь мою читает,

Я весь- её, ей всё отдам;

Ведь знают скромницы прекрасно:

Она — из благородных Дам,

А я — Поэт её несчастный.

Когда потом она порвёт

Все письма юных со стихами,

Мне разрешит писать, и вот

Мы с ней останемся друзьями.

Судьбы нам не поправить нить,

Бегут — хоть разны — наши лéта.

Я больше не смогу любить,

Когда она поймёт про это.

Перевод Ю. Брызгалова

Ревнивая Хлоя

«Не спрашивай, о чём печаль —

Так пастушку сказала Хлоя —

Мне двух своих овечек жаль,

Умершей белки жалко вдвое

А что вчера писал ты там?

Вопросы хитрые, ответы..

Всё хитрости ты учишь дам,

Всё Купидоновы советы!

Твердишь о тайнах красоты,

И что же власть Любви такое,

Но хоть стихом единым ты

Сказал бы, как прекрасна Хлоя?!

Хитрец! В Венерин мой чертог

Ты зеркальце принёс беспечно,

Венок (а, скажешь, мой цветок?),

Что говорит: «Краса не вечна».

Такие пустячки ничуть

Не сердят, не волнуют вовсе;

Ты всем по нраву? — тихой будь,

А любишь, так страдать готовься

Красуясь в зеркальце своё,

Чего прошу я у Венеры?

Всё, что возьму я от неё,

Пусть друга радует без меры.

В стихах твоих, равно мне, да,

Где носит бравого героя.

Пусть косит глазом хоть куда,

Но верен будет мне душою.

И красоты моей цветок

Утратит блеск неповторимый,

И, от ветвей своих далёк,

Завянет на груди любимой

Глупей предчувствий в мире нет:

Увянет роза — юность — с нею.

По мне, Любовь прочнее лет,

А Верность — Времени прочнее

Не спрашивай, что слёзы лью,

Пускай текут неудержимо.

Я первую печаль свою

Скрываю от тебя, любимый.

Кровящей тайной раны след,

С собою схороню, дружочек.

На камне скорбном — мой ответ

На твой сомнительный стишочек».

Перевод Ю. Брызгалова

Ошибка Купидона

В речушке, днём (был жарким он),

Венера вдруг устрой купанье.

Шёл на охоту Купидон:

И лук, и стрел полно в колчане.

Одну он выбрал — поострей,

Лук натянув, что было силы,

Её, прицелившись верней,

В грудь матери направил