не было ничего удивительного — людям всегда трудно решиться на что-то новое. Но вот мой опыт и опыт Заварзиных с летней торговлей и довольно успешной, всё-таки немного склонил чашу весов в пользы самостоятельной торговли.

Убирались и овощи из огородов. Теперь и мои работницы убедились в пользе разреженных посадок корнеплодов. Морковь удалась — вся как подбор, крупная и ровная. Радовала и свекла. На грядах сейчас оставалась только капуста, ждала первого морозца. И польза внесения в землю перегноя тоже была очевидна. Мои крестьяне тоже начали возить перегной на свои наделы и огороды. Но много ли от одной коровенки получишь? И я разрешила вывозить крестьянам тот перегной, что скопился за эти годы в овраге. Заодно и местность почистят. И не ошиблась. Крестьянская рачительность и, чего уж там, даже жадноватость, не оставила ничего лишнего за оградой усадьбы.

Ещё сейчас только начиналась уборка сахарной свеклы. Надеемся провести первую варку сахара на днях. Что ещё из нового? Да, Яков Семёнович увез своих старших мальчиков в Смоленск. Там они легко выдержали экзамен на последний курс местной гимназии. Жить их он пристроил у своих родственников. На обратном пути он привез и необходимый мне желатин. И еще нового учителя из епархии для нашей деревенской школы.

Это был человек лет тридцати с небольшим, он был послушником в мужском монастыре неподалеку от Смоленска. Был он с хорошим, университетским образованием. Что заставило его искать утешения в душе на ниве веры — не знаю. Но рада, что настоятель монастыря пошел нам навстречу и назначил ему новый вид послушания. Надеюсь, через пару недель у нас начнутся занятия.

Пока отсутствовал мой управляющий, Андрей взвалил на себя ещё и его обязанности, и метался между двумя поместьями ежедневно. Но это давало мне возможность видеться с ним постоянно. Управившись с утра со своими делами в Федоткино, он мчался к обеду ко мне в Темкино. Пока он торопливо обедал, я рассказывала ему о делах у меня. И чувствовала себя женой, кормящей усталого мужа после работы.

Но Андрей, закончив трапезу, встряхивался и мчался по делам теперь уже моего поместья. Надя тоже частенько навещала меня, советовалась со мной, что ещё готовить к обозу в Москву. Когда Наденька чем-то увлекалась, куда только девалась ее робость! Она смело отстаивала свое мнение, убеждала окружающих в своей правоте. И была при этом такой хорошенькой, что я просто любовалась ее одухотворённый личиком.

А ещё, наконец-то закончили ремонт в доме и навели порядок. Тепло распрощались с Михаилом Петровичем. Теперь в доме было тихо и можно было наслаждаться комфортом.

Заложили на зимнее хранение поздние сорта яблок, собрали все падалицы, насушили на зиму фруктовых смесей из яблок, вишни, сливы и немного добавили к ним лесных сушеных ягод. Этим же занялась и Надя у себя в поместье и ещё пара знакомых мне хозяек. Вот, новинка пошла в массы, скоро это будет нормальное явление в хозяйствах.

Провела я и калибровку, и выбраковку скота и птицы у себя в поместье. Что оставили в продуктовом стаде, что на племя, а что пойдет на мясо в зиму. Получила от Винникова последнюю, увеличенную партию цыплят-бройлеров. В зиму держать малышей очень сложно, поэтому решила не рисковать.

Как я и обещала, лучшим работникам по результатам сезона я выделила тёлочек из элитного стада. Но сразу предупредила, что содержание их отличается от содержания местных буренок. Так же и свинари получили по парочке поросят. Очень хочется надеяться, что и в хозяйствах моих крестьян появятся новые, продуктивные породы скота.

Садовник со своими помощниками тоже был занят целыми днями — готовили сады и парк к зимнему периоду. Чистили землю от опада, удаляли больные и повреждённые растения, укрывали на зиму молодые посадки. Саженцы, попавшие со мной сюда, прижились и дали хороший прирост. Будем рассчитывать, что через несколько лет получим и первый урожай. Даже семена цветов с клумб были тщательно собраны и разложены по пакетикам.

Так что мы тщательно готовились к зиме, и все шло ровно, своим чередом. Но, как по известной поговорке, рвется там, где тонко и где не ожидаешь. Так случилось и у нас. В один из не самых прекрасных вечеров, когда день уже переходил потихоньку в предвечерние сумерки, ко мне в усадьбу пожаловал Андрей Заварзин.

— Катерина Сергеевна, вы одна? А где Надя? Я никак не мог с ней разминуться по дороге. Она после обеда сорвалась верхом к вам, ей приспичило что-то насчёт школы узнать и с вами посоветоваться. И, как выяснилось, не взяла с собой даже грума. Так, где эта бедовая головушка?

Я, чувствуя, как холодеет все внутри, тихо ответила:

— Надежды Петровны сегодня не было в Темкино. Совсем. Я весь день в доме и никак не могла пропустить ее визит.

Глава 46

Никогда раньше не видела, как краски сползают с лица у человека. Андрей, при своей смуглости, не мог побледнеть, он как-то посерел, причем это шло волной, ото лба к подбородку. Он не спросил, каркнул враз охрипшим голосом.

— Ты уверена? И вы меня не разыгрываете, решив пошутить?

Я смотрела на Андрея, чувствуя, как глаза наливаются слезами, а внутри рождается какая-то противная дрожь, и качала отрицательно головой (какие уж тут шутки). Он развернулся прямо на месте и выскочил из дверей. Конюх, пришедший из конюшни, даже не успел увести его коня, так и держал его за поводья. Андрей взлетел в седло одним прыжком, повернул коня и помчался галопом. Я без сил опустилась в кресло в холле, чувствуя, как ледяной страх сжимает сердце.

Я понимала, что это не шутка, не розыгрыш. Но и не чувствовала, чтобы огонек жизни Нади погас. Сейчас я согласна была на ведьминские способности, и напрягала их изо всех сил. Пыталась сосредоточиться, но, к сожалению, к моим способностям джи-пи-эс навигатор не прилагался. Никакого ощущения направления. Я просто чувствовала, что Надя жива, у нее болит голова (ударили по голове или сама ударилась?) и ещё она жутко зла. Эмоции били через край. Я бы, наверное, материлась в такой ситуации, круче портового грузчика, а она просто злится.

Не могу сказать, сколько я так