— И у меня сейчас в доме тысяч двадцать, может, на сотню-другую больше. Все равно не хватает. Занять сейчас не у кого, все ждут или поездку или прасолов. Я тоже надеялся на поездку. А если я предложу Винникову выкупить мою долю сахарной свеклы для завода? Ясно, что за полдня я это не сделаю, но попробую все объяснить этим людям, напишу им вексель на предъявителя на недостающую сумму. Я ее все равно найду, но самое главное — время.

Подумав, я признала эту идею стоящей. Все равно мы сейчас не сможем найти такую сумму денег. А вот у Винникова вполне может быть нужное. И выкупить у Андрея урожай свеклы — тоже очень неплохое вложение денег, тем более он уже вложился в пай сахарного завода. Решили мы так — сейчас ложимся отдыхать, от нас, усталых и не спавших, толку будет мало, как рассвет, Андрей едет домой за своими деньгами, возвращается сюда, мы вместе сочиняем послание похитителям и ждём ответа.

Приняв это за рабочую версию, мы разошлись по своим комнатам, где и проспали, хоть и беспокойным, но сном, до рассвета. Я тоже поднялась на рассвете, хотя ещё вечером убеждал меня Андрей, что не стоит вставать и провожать его, он найдет дорогу и сам. Но я все равно встала, позевывая и дрожа от ранней утренней прохлады, накинула теплый халат, сунула босые ноги в тапки, на плечи ещё пристроила теплый полушалок, с которым я всегда хожу в баню. Скрутила волосы в небрежный пучок, заколов его двумя шпильками и сочла, что я могу показаться людям на глаза.

В холле Андрей торопливо допивал кофе, держа чашку на весу. Сказал, что дома только возьмёт деньги, да сменит одежду. Завтракать он будет со мной. Велел идти мне досыпать утренние сны. Вдруг в окне, выходящем на крыльцо, мелькнула какая-то тень. Я даже не успела ни испугаться, ни удивиться, как распахнулась входная дверь и внутрь практически ввалилась Анна Аркадьевна Пешкова.

Но, Боже, в каком виде была эта всегда элегантная девушка! Шляпка съехала с головы назад и болталась на плечах только благодаря лентам, волосы выбивались из наспех заплетенной косы и стояли светлым, пушистым ореолом вокруг раскрасневшегося и местами чумазого лица. Небесно-голубая бархатная амазонка почему-то тоже была надета странным образом. Приглядевшись, я поняла, что юбка надета задом наперед, а сюртучок и вовсе наизнанку. Как будто девушка собиралась в темноте и впопыхах.

Никогда не видела Анечку такой! От изнеможения девочка едва держалась на ногах, дышала тяжело, со свистом. Подскочивший к ней Андрей усадил ее в кресло, Лушка бежала со стаканом воды. В распахнутую дверь было видно, как Трофим, не дожидаясь конюхов с конюшни, обихаживает под уздцы разгоряченную лошадь Анны Аркадьевны. Допив предложенную воду, девушка выпалила:

— Андрей Петрович, мой брат подлец и мерзавец!

И заплакала, закрыв лицо руками. Таак… начало многообещающее. Махнув Андрею рукой в направлении гостиной, чтобы он вел девушку туда, распорядилась о скором горячем завтраке на троих, прогнала всех любопытствующих по своим местам. Лошадь Ани уже забрали на конюшню, и Трофим занял свой пост в холле. В гостиной, усаженная на диван девушка, уже не плакала, только изредка икала, судорожно всхлипывала, комкая в руках платок, врученный ей Заварзиным. Увидев, что я вошла и плотно прикрыла дверь за собой, Анна, все также всхлипывая и икая потихоньку начала говорить:

— Андрей Петрович, не беспокойтесь, с Надей все нормально! Я пока не знаю, где именно ее держат, но примерно могу сказать направление. Ик… я вчера ввечеру каталась допоздна на своей Белле, так мою лошадь зовут, когда ставила ее в конюшню, конюхи все ужинать ушли, и я сама расседлала ее. А потом услышала голоса, поняла, что это брат и его камердинер, встречаться с ним не хотела, опять будет ругать, что езжу допоздна. Ик… я присела в деннике на охапку сена, и прислушалась. Говорили о какой-то девице, которую надо посторожить ещё день. Потом камердинер что-то спросил, а Иван с раздражением ответил, мол, есть у них деньги, есть! Куда денутся, заплатят за свою Надьку! И что деньги ему сейчас нужны позарез, сам знаешь, зачем. Вот. Тогда я и поняла, что речь идёт о вашей сестре Наде. А она мне нравится! Хорошая, добрая девушка, никогда сплетни не обсуждает. А мой брат со своим слугой Ларионом ее похитили и спрятали. И денег за нее Иван… они хотят! Ик… это ведь ужасно, правда, же?

И девушка опять расплакалась. Икота стала сильнее. Как же ее хоть немного успокоить? Подала стакан с водой и приобняла девушку, пытаясь передать ей одобрение и поддержку.

Глава 47

Девушка начала успокаиваться, подняла на нас заплаканные голубые глаза. Всхлипнув ещё пару раз, она продолжила:

— Думаю, могли они спрятать ее только в нашем бывшем лесу. Его, леса, как такового у нас теперь нет, его ещё при моем деде начали вырубать, а при папеньке уж и вырубили весь. Там сейчас только пеньки да кустарник непролазный. Я там и не была ни разу, но слышала, что вроде бы там есть полуразвалившаяся сторожка лесника, что ли. Но где она там — точно не скажу. Просто не знаю. Я дождалась, пока начнет хоть чуть светать, оделась и вылезла из своей комнаты в окно, и на конюшню побежала. Вывела свою Беллу через задние ворота и уехала к вам. Они говорили, что письмо доставили в поместье Катерины Сергеевны, поэтому я и отправилась сюда. Меня все одно до обеда не хватятся, моя горничная Симка подумает, что я уехала кататься, а маменька из своих покоев раньше десяти и не выйдет. А братец и вовсе спит до обеда.

В дверь тихонько постучали, и в приоткрывшуюся щель просунулась голова Веры и возвестила, что сейчас завтрак будут подавать. Пришлось вернуться к обязанностям хозяйки и самым любезным тоном предложить нашей гостье пройти с Верой в гостевую комнату, где моя горничная поможет ей привести себя в порядок. Мы ее подождем в столовой.

Андрей нетерпеливо ерзал на стуле, готовый сейчас прямо мчаться на поиски сестры. Но я его урезонила.

— Андрей, ничего не изменится за