– Вам не дорога эта роща? – справился Светлан у магистра. – Потому что вскоре от нее не останется даже пней.

Тот рассеянно пожал плечами, наблюдая за рослым монахом, который уже скакал к ним от ближних шатров, вторую лошадь ведя в поводу.

– Что-то стряслось? – спросил богатырь. – Ты ведь уже знаешь, да?

Монах, кстати, оказался знакомым – тот самый парламентер, РИГ.

– К несчастью, – ответил магистр не очень впопад. Затем прибавил: – Но может, и к лучшему – пока не понял.

– А ты нам расскажи, – предложила Мишка. – Вместе и решим.

Поглядев на нее, Дори неожиданно кивнул, будто признавая ее право на эту информацию, и сообщил:

– Граф де Компре погиб.

– Умер – хочешь сказать? – поправила девочка. – Погибают-то от чего-то… но не от старости.

– Старость ни при чем. В его шатер ударила молния… необычная, похожая на большой шар. Погибли граф и трое братьев… не считая двух лошадей.

Переглянувшись со Светланом, ведьма заметила:

– Смахивает на самонаводящуюся ракету, да? Как бы точечный удар, но с изрядным запасом – чтоб уж наверняка.

– Кто-то решил обрубить нить, – подтвердила Лора. – Головень отыграл свое.

– Персонаж исчерпал себя – можно выводить из сюжета, – кивнул богатырь. – Зачем отягощать действо?

Монах наконец доскакал до лодки – знаком магистр велел ему молчать: дескать, и так знаю.

– Вам что-то ясно тут? – спросил Дори. – Кто это сотворил?

– Тот же, кто сумел бросить тень на весь Ноэль, – ответил Светлан. – Как понимаешь, это не наш союзник.

– Но что за странная молния? Прежде я не видел такой.

Понимай: этого не видел Господь. Не такой он и всеведущий, даже по здешним меркам. Молодой еще, а его паства почти сплошь – невежественные монахи.

– У нас это называют файерболом, – пояснила Лора. – Оружие магов.

– А науке сей феномен известен как шаровая молния, – внесла дополнение Мишка. – Вот управлять ею ученые пока не умеют.

– Магам Нордии она тоже не по зубам, – прибавила Анна. – И слава богу, по-моему. Потому что если кто-то из них сумеет завладеть такой мощью…

– Ведь ты смогла сотворить маленькое солнце, – напомнил магистр.

Не то чтобы он подозревал белянку, но факт требовал разъяснения.

– Боже, это совсем иное! От моего шара исходил лишь свет – это не потребовало много чар. А вот устроить такой выброс энергии…

– Здешние маги не потянут, – подтвердил Светлан. – Это масштаб Зодиара… а также мой – если б я сейчас практиковал.

– «В одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань», – процитировала Мишка. – Или все ж удастся – а, битюг?

– У Пушкина спроси, – отозвался он. – Раз ты такой его знаток.

– Я не его – я вообще, – не упустила девочка случай. – Но вот что меня дергает тут…

– Ну?

– Когда узнала о роли Компре… в этой истории… я ведь пожелала ему плохого. Если буквально: «Чтоб ты сдох». Как думаешь, это не могло возыметь эффект?

Ведьма и впрямь выглядела встревоженной – не столько смертью старого интригана, сколько тем, что могла оказаться к ней причастна.

– Во-первых, его роль… в этой истории… пока не доказана, – заметил Светлан.

– А во-вторых?

– Во-вторых, в здешнем мире нужно быть аккуратней с проклятиями. Нередко они исполняются. – Глянув на посмурневшее лицо девочки, он смягчился: – Но тут ты ни при чем. Слишком это смахивает на диверсию.

– Проклятые киллеры! – просветлев, воскликнула Мишка. – И здесь от них нет покоя.

– Други, а в чем беда? – удивленно спросил Павич. – Ведь как мне сказывали тут, – он покосился на Анну, – Компра был еще тот жучина!.. Ну кончили его – и что? Тут радоваться надо, а вы вроде в печали.

А Голуб с Чамотой, глазевшие на них с юта, согласно закивали, вполне разделяя. И даже д'Адуи явно был того же мнения, хотя высказывать его не стал, опасаясь задеть магистра.

Покачав головой, богатырь произнес:

– Я еще могу, досконально выяснив детали и скрепя сердце, допустить, что это лучший исход. Но ликовать, что ухайдокали беспомощного калеку, радоваться чужим смертям… в том числе и тех, кто просто случился рядом… Да вы че, ребята?

– Злорадствовать вообще гадко, – прибавила Мишка. – Даже когда гибнет сволочь. Кстати, не мешало бы осмотреть место, – обратилась она к Светлану. – Вдруг всплывет какая зацепка.

– После шаровика? – усомнился тот. – Это ж не снаряд – что там осталось? И некогда затевать расследование. До заката мы должны вернуться в Эльдинг, а времени осталось только на дорогу.

– Но хоть эпитафию-то – выдай.

– Спи спокойно, дорогой товарисч, – сказал Светлан. – Хотя продали тебя задешево, причем скорее всего твои же камарады.

– Аминь, – заключила девочка. – Что до меня, то я прощаю графа – если он вправду мне пакостил. И сама прошу извинения – за ту нечаянную мысль. Видит бог, я не желала ему смерти!

– Инесса замолит, – бросила Лора. – А теперь – в путь.

– Постойте, – внезапно сказал Дори. – Вы ведь хотите сразиться с Озерным Дьяволом?

Поведя плечами, богатырь пробормотал:

– Ну, не то чтобы я особенно хотел…

– Вечная проблема! – фыркнула ведьма. – Больше-то некому. Это от желающих нагадить – отбою нет.

– Я не снимаю с Ордена вины, – заявил магистр. – Пусть большинство братьев не знали об этом, мы обязаны искупить, что вершили за нашими спинами.

– То есть? – спросил Светлан.

– Мы должны биться за Эльдинг рядом с вами.

– Должен сказать, я не считаю эту мысль удачной, – сказал богатырь. – Там и так собралась шибко пестрая компания, а если в котел добавить еще и монахов… Но даже не в этом главная проблема.

– В чем же?

– В твоих… э-э… братьях. Их сделали слишком управляемыми, слишком уязвимыми для воздействия извне. Сейчас ими повелевает Господь, и они повинуются, ходят по струнке. Но привычка к покорности – опасная вещь. Стоит вашего бога заменить Дьяволом… По-твоему, у них хватит духа взбунтоваться?

– Ты не смеешь лишать нас возможности искупить, – нахмурившись, заявил Дори. – Никто не смеет, даже король. Это святое право любого, кто еще не утратил душу.

– Тут он, пожалуй, прав, – промурлыкала ведьма. – Даром что монастырский выкормыш.

– Не все ж умеют летать, – заметила Лора. – А стены у монастырей высокие. Еще неизвестно, что стало бы с тобой, если б тебе подрезали крылья.

Впрочем, Мишка и сама это понимала, а язвила больше по привычке.