раз в нужный момент. Плюс, из-за моего бездействия умер один старый знакомый. Не скажу, что мы были друзьями. Да и вообще особо не общались. Но он был неплохим человеком. Сама понимаешь, подобное настроения не добавляет. Я уж, дурачина, надеялся, что хотя бы тут все пройдет гладко, - хмыкнул Виктор. - Прилетаю, и вижу ТАКОЕ!

- Прости, - понимая, что Виктору сейчас действительно очень не легко, все же повинилась Мира

- За что? За то, что ты оказалась в нужное время в нужном месте? Причем, исключительно по моей вине. - Нежно поцеловав все еще пребывавшую в демонической форме Миру, отчего та мгновенно растаяла, так как в очередной раз убедилась, что любима Виктором независимо от ее сущности, артефактор отстранился от девушки и направился к затихшей Найтволкер, несомненно пытавшейся подслушать их беседу. - Давно не виделись, юная леди, - присев на корточки перед капитаном отряда охотников на магов, Виктор с немалым удовольствием полюбовался на тот коктейль чувств и эмоций, что отразились на лице Эльзы.

- Ты-ы-ы! - не веряще, прорычала капитан Найтволкер, расширенными глазами смотря на Виктора.

- Я, - кивнув головой, сознался артефактор. - И я заранее прошу у тебя прощения, за то, что сейчас собираюсь сделать с тобой.

- Ты не посмеешь! - прошипела Эльза, хорошо представляя себе, что победитель может сделать с попавшей к нему в руки красивой и весьма смело одетой девушкой. А то, что она именно такой и была, ни для кого, тем более для нее самой, секретом не являлось.

- Еще как посмею! - не согласился с мнением собеседницы Виктор и поднеся к ее лицу цилиндр с сонным порошком, активировал его. Теперь у него оставалось около получаса, чтобы порешать все дела с Люси и юркнуть обратно в свой мир. Впрочем, снотворного у него с собой имелось в избытке, так что при необходимости он мог поддерживать в своей пленнице крепкий сон хоть в течение недели, без какого-либо вреда для ее здоровья.

- Со стороны это выглядело более чем двусмысленно! - сложив руки на груди, принялась притоптывать ножкой Мира, сверля артефактора взглядом полным подозрений.

- А то я не знаю! - фыркнул тот в ответ. - Или, по-твоему, только мне одному надо страдать? Нет уж! Этой самонадеянной девчонке тоже было полезно изрядно понервничать! Хотя бы те несколько секунд, что она пребывала в сознании. Заслужила!

- И что ты с ней собираешься делать? - подойдя к обмякшему телу, Мира принялась помогать развязывать путы, которые сама же и накрутила не так давно.

- Возьму с собой, - пожал плечами Виктор. - На перевоспитание. А то пропадет она здесь без меня.

- Столько лет прожила тут без тебя, и все с ней было хорошо, а тут вдруг пропадет? С чего это такие выводы? - как Мира ни старалась сдерживаться, но отголоски ревности все же прорвались в ее вопросах. Тот факт, что ей приходилось, в некотором роде, делить Виктора с Эльзой, она еще воспринимала вполне нормально. Все же Эльза была его сестрой и имела куда больше прав занимать немалую часть его сердца, чем кто-либо еще. Но вот уплотняться в этом самом сердце, куда ей самой тоже удалось войти и совершенно не хотелось уходить, дабы впустить туда еще одну девушку, она готова не была. Хватило той дурацкой шутки с Каной, дабы понять этот простой факт.

- Мира, никак я слышу ревность в твоем голосе? - перестав возиться с веревкой, в удивлении уставился на свою девушку Виктор.

- А ты что хотел!? Знаешь, сколько девушек из местного Хвоста Феи проявляли излишне сильное любопытство в отношении твоей скромной персоны!? Я еще понимаю, чтобы это была только я местная! Но ведь не полдюжины!

- Ну, после такой демонстрации силы, - Виктор обвел руками вокруг себя, - вряд ли кто-нибудь осмелится даже помыслить отбить меня у тебя, - усмехнулся он, любуясь надувшейся Дьяволицей.

- Только это и успокаивает, - пробурчала в ответ Мира под тихое хихиканье артефактора.

Оплетенная корнями здания гильдии немыслимо огромная для данного мира лакрима исчезла вместе с магами уже спустя десять минут, после того как внутрь вошел красноволосый молодой человек, тащивший перекинутой через плечо красноволосую же девушку, так что прибывшее подкрепление королевских войск могло разве что сплюнуть от досады, да организовать помощь раненым сослуживцам. И лишь узнавший от наиболее целых свидетелей подробности произошедшего Барс внутренне усмехался над этими нелогичными людьми, что умели осложнять все вокруг, включая собственную жизнь.

Очнувшись, Эльза слегка приоткрыла один глаз и осторожно осмотрелась вокруг. Но кроме деревянного потолка и каменной стены смогла разглядеть лишь полотняную занавеску, что отгораживала скромный закуток, в котором она оказалась, от чего-то большего. Впрочем, кое-что все же привлекло ее внимание. Точнее, кое-кто. Артефактор, которого она знала под именем Виктор Ред и которого считала погибшим, мирно посапывал в кресле-качалке, что стояло подле ее кровати.

Тихонько сдвинув одеяло в сторону, Эльза медленно приподнялась, прислушиваясь к каждому скрипу кушетки, и едва успела податься вперед, по направлению к спящему парню, как на ее плечо совершенно неожиданно легла холодная сталь солидных размеров клинка. Оценив ухоженность и остроту заточки видимой ей части оружия, Эльза решила не дергаться до выяснения всех обстоятельств произошедшего. Все же, не смотря на факт похищения, очнулась она не закованной в кандалы где-нибудь в вонючей камере на жестком и холодном полу, а на вполне приемлемой, мягкой и теплой кровати, да к тому же совершенно свободной. Медленно повернув голову вправо, перемещаясь взглядом по лезвию клинка, вскоре она добралась до руки удерживавшей оружие и выпала в осадок, увидев себя. Тот же нос, те же глаза, скулы, губы, волосы, подбородок. Даже точно такой же твердый взгляд, что зачастую Эльза видела по утрам в зеркале. Можно было бы даже предположить, что она действительно смотрелась в зеркало, если бы не все еще лежащий на плече клинок и разница в одежде. Да и лицо той, что смотрела на нее, несло хорошо заметные следы недавнего боя – нельзя было сказать, что ссадины и царапины густо усеивали его, но имелись в достаточном количестве. Саму же ее та жуткая тварь, являвшаяся смесью человека и демона явившегося из самых глубин преисподнии, по лицу как раз не била, что нельзя было сказать о другой части тела, все еще напоминающей болевыми импульсами о недавнем позоре.

- Когда-то давно Виктор дал мне надежду.