отражаясь дрожащими бликами на водной поверхности. От жары, разлитой в воздухе, спасала лишь лёгкая прохлада, приносимая ветерком с озера. Ни мыслей, ни воспоминаний о чём-либо в его сознании не было – он просто сидел на песке, опершись руками, устремив блуждающий взгляд вперёд. Из одежды – широкая белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, брюки из тонкой, бежевого цвета ткани, на ногах – плетёные из тонких полосок замши мокасины. Где-то невдалеке было слышно птичье щебетание, и плавающее время от времени в воздухе жужжание незаметных глазу насекомых.

Почувствовав чьё-то лёгкое прикосновение к плечу, Филипп обернулся, и увидел перед собой маленькую девочку с рыжей шевелюрой. Заглядывая ему в лицо, девочка задорно улыбнулась, и спросила:

– Ну, как ты тут – вялишься потихонечку? На пляжике хорошо, я бы тоже позагорала. Тебя Филипп зовут?

– Ага. А тебя?

– Зови Гренка, так нормально будет. Ну что – отдохнём да поглядим, хорошо ли мы сидим?

– Давай. Слушай, Гренка, не знаешь, что это за место?

– А ты сам не догадался? Оглядись вокруг-то!

Филипп поднялся на ноги, повернулся спиной к озеру – за полосой зелёной хвои, в отдалении, ясно просматривалось хаотичное нагромождение горных вершин. Замерев на мгновенье, произнёс, потирая лоб, – Неужели… –

– Повернувшись, посмотрел на девочку:

– Не может быть! Мы в Загорье?

Девочка заливисто засмеялась, – Хорошо не в Забугорье! – и сразу нахмурила брови:

– Ну что, поболтаем?

Филипп присел на песок, приглашающим жестом руки указал на место рядом с ним:

– Конечно, присаживайся.

Рыжая отмахнулась:

– Да не, я пешком постою. Чего хочу сказать – ты должен как можно быстрее дописать свой рассказ. А может даже и роман! Название придумал?

– Нет ещё.

– Давай подскажу.

Наклонившись к его уху, девочка что-то зашептала. Отстранившись, весело посмотрела ему в глаза:

– Так и назови. Всё просто.

– Хорошо, подумаю. Слушай, Гренка, а ты как тут оказалась?

В этот момент она как раз расстегнула ремешки на своих ботиночках, и сняв их, ответила:

– Да я же к тебе пришла! Ты чего, Филипп, забыл, что спишь? Мы в твоём сне!

Тут рыжая подпрыгнула на месте, приземлившись на широко расставленные ноги, хлопнула ладошками над головой, и картинно объявила:

– А теперь – танцы на песочке!

Пока рыжая веселушка нелепо скакала по прибрежному пляжу, иногда шлёпая ступнями по набегающей волне, Сёчин с интересом осматривался вокруг, покачивая головой: «Ну надо же, я во сне!». Напрыгавшись, запыхавшаяся Гренка подошла к нему, и наконец, присела рядышком, похлопала его по плечу, и заявила:

– Ну всё, разогрелась. Слушай, у тебя, я думаю, куча вопросов появилась, да? Ты начинай.

Филипп кивнул:

– Ну да, ты права – вопросов и правда много. Да и для романа мне идеи понадобятся. Вот только проблема одна есть.

– Что такое?

– У меня тут ни блокнота, ни карандаша нету. А ведь половина забудется, точно знаю.

– Никакой проблемы нет, ты делай вот что – выстави указательный пальчик, и пиши буквы в воздухе. Ничего не забудешь!

– Просто писать в воздухе?

– Ага. Давай спрашивай, не тяни.

– Хорошо, попробую. Для начала скажи мне – ты кто?

Девочка вздохнула, и принялась отвечать:

– Ты только не забывай записывать, а я тебе сейчас всё, что нужно расскажу, и не только про себя, но и про Загорье – что это, где, для чего и почему. Заодно и про то, как мир устроен. Готов?

– Да, начинай.

– Ну слушай.

Повествование её длилось долго. Так долго, что освещение вокруг успело смениться несколько раз – ночь заканчивалась, и приходила снова. А Греналин всё рассказывала, и рассказывала. Филипп постоянно уточнял детали, переспрашивал, тщательно фиксируя услышанное, делая при этом пометки пальцем в пространстве.

Закончив свой рассказ, Гренка поднялась, и подпрыгивая на одной ноге, уточняющее спросила:

– Ну, всё записал, ничего не пропустил?

А Филипп недоумённо смотрел на неё:

– Так ты – Греналин?

– Да, так и есть, – и прищурившись одним глазом, улыбаясь, уточнила, – А что, не похожа?

– Да нет, пусть так и будет, просто, когда вижу девочку с рыжими волосами, оказывается должен думать, что это синяя трава. Как-то одно с другим не увязывается. Это вроде когнитивным диссонансом называют.

В этот момент девочка зажмурилась, и, раскрыв рот, принялась совершать короткие вдохи-выдохи:

– А-а-а-ап-ап, – и неожиданно оглушительно рявкнула, – А-а-чхи!!, – вытерла с губ вылетевшую слюну,