Как ты узнал? Именно этим утром, когда я пробудилась в пепле одиночества, разочаровалась в том, во что верила всю жизнь. Как, милый мой обманчивый человечек, как ты узнал?

Вздохнув, даруджиец сделал шаг назад.

– От необходимости нести сие тяжкое бремя Крупп ужасно устал и изголодался! Указанная шкатулка чуть не оторвала сии утончённые цивилизацией длани.

Рхиви улыбнулась.

– Тяжкое бремя, Крупп? Об этом я могу тебе кое-что рассказать.

– Не сомневаюсь! Однако не отчаивайся, девочка, обрести когда-нибудь справедливую награду. – Он подмигнул, после чего развернулся и засеменил прочь. Через несколько шагов, Крупп остановился и обернулся. – О, Крупп также сообщает, что у Веры есть близняшка, воистину сладостная, имя ей – Сны. Отречься от таковой сладости – значит отказаться и от истинных даров Веры, девочка.

Он пошёл дальше и вскоре скрылся из глаз. И вправду похож на Манэка. Ты что-то здесь спрятал, Крупп? Веру и сны. Мечтания о надежде и желаниях? Или просто пустые сны?

Чей же след я видела сегодня ночью?

В восьмидесяти пяти лигах к северу Хватка откинулась на травянистый склон и, щурясь, следила за летящим на запад последним кворлом, что становился всё мельче на фоне неба цвета морской волны.

– Если мне ещё хоть раз придётся сесть на такую тварь, – пробасил голос сзади, – я благословлю того, кто прикончит меня прямо сейчас.

Капрал закрыла глаза.

– Если ты так разрешаешь свернуть тебе шею, Мураш, то держу пари, кто-нибудь из нас затащит тебя на кворла ещё до заката.

– Хватка, что за ужасные вещи ты говоришь? Почему меня так не любят? Я ж ничего никогда никому не сделал!

– Дай мне немного подумать, чтоб понять, что ты только что сказал, и я отвечу честно.

– Да нечего тут думать, женщина, я чепуху спорол, и ты это знаешь. – Он понизил голос: – Капитан виноват, как бы там ни было…

– Вот и нет, сержант, и зря ты так, это то самое ворчание, которое потом тебе же в глаза ядом плюнет. Эту сделку состряпали Скворец и Дуджек. Хочешь проклясть кого – вали к ним.

– Проклясть Скворца и Однорукого? Худа с два.

– Тогда не нуди.

– Кто говорит с непосредственным начальством в таком тоне, тот сегодня и в наряде, капрал. А может, и завтра, если я не передумаю.

– Боги, – пробормотала Хватка. – Как же я ненавижу маленьких мужиков с большими усами.

– Переходим на личности, да? Ладно, можешь ещё и котелки с мисками отдраить сегодня вечером. А у меня в голове уже вырисовывается прекрасное блюдо. Только нужен штырь да инжир…

Хватка резко села, выпучив глаза:

– Хочешь нас заставить сожрать взводного мага? В волосяной рубахе?! С инжиром?!

– Железный штырь, дура! На вертел! Чтобы зайца пожарить. Я парочку в припасах видел. И с инжиром, говорю. Варёным. Под соусом из жестяники и пресноводными устрицами…

Хватка, ворча, плюхнулась обратно.

– Нет уж, я лучше рубаху пожую, спасибо.

Путешествие было изнурительным – с редкими и слишком короткими привалами. Чёрные моранты вообще были не лучшей на свете компанией. Молчаливые, замкнутые, зловещие – Хватка ни разу не видела, чтобы кто-то из них хоть на миг снял доспехи. Моранты носили их, словно вторую, хитиновую кожу. После перелёта до подножия Баргастовой гряды с ними остался только командир морантов, Вывих, со своим кворлом. Капитану Парану было поручено поддерживать контакт с ним – и Опонновой удачи ему в этом.

Кворлы несли их высоко, летели ночью, и воздух наверху был ледяным. У Хватки ломило все мускулы. Закрыв глаза снова, она слушала, как остальные «мостожоги» собирают снаряжение и припасы в дорогу. Рядом что-то неразборчиво бормотал Мураш, оглашал практически бесконечный список жалоб.

Тяжёлые сапоги приблизились, остановились, к несчастью, прямо перед ней и загородили утреннее солнце. Через миг Хватка приоткрыла один глаз.

Тем не менее внимание капитана Парана было сосредоточено на Мураше.

– Сержант.

Мураш немедленно прекратил бормотать.

– Сэр?

– Быстрый Бен задержался. Его нужно будет встретить, и это поручено твоему взводу. Остальные – и Тротц – пойдут дальше. Дэторан уже отложила снаряжение, которое вам понадобится.

– Как прикажете, сэр. Мы-то подождём старого змея, но сколько времени ему дать, прежде чем двигаться вдогонку за вами?

– Штырь заверил меня, что задержка недолгая. Быстрый Бен должен прибыть сегодня.

– А если он не появится?

– Появится.

– Ну а вдруг?

С тихим рычанием Паран ушёл прочь. Мураш недоумённо обернулся к Хватке.

– Но что, если Быстрый Бен не появится?

– Ты идиот, Мураш.

– Но это же закономерный вопрос, чтоб его! Что его так взбесило?

– Где твои мозги, сержант, почему не пользуешься? Если маг не появится, это будет значить, что что-то крупно пошло не так, и если это случится, нам срочно нужно будет валить отсюда, и чем дальше, тем лучше. Причём подальше от всего вообще.

Красное лицо Мураша побледнело.

– Почему он не появится? Что пойдёт не так? Хватка…

– Всё пойдёт так, Мураш! Худов дух! Быстрый Бен будет здесь сегодня – это так же точно, как и то, что солнце только взошло и уже поджарило тебе мозги. Посмотри на свой отряд, сержант – Молоток, Вал, – нам всем за тебя стыдно!

Мураш смешался и поднялся на ноги.

– Чего пялитесь, жабы? За работу! Молоток, помоги Дэторан – чтоб камни в очаге лежали ровненько! Если котёл перевернётся из-за того, что камни не уложены нормально, то ты об этом пожалеешь, и я не шучу. Вал, найди Штыря…

Сапёр взглянул на холм.

– Он вон там, сержант. Проверяет перевёрнутое дерево.

Уперев руки в бока, Мураш обернулся, медленно кивнул.

– Неудивительно. Что за деревья растут вниз головой? Умный человек наверняка заинтересуется таким положением дел.

– Если тебе интересно, – проворчала Хватка, – почему бы не пойти и не взглянуть самому?

– А смысл? Вал, сбегай позови Штыря. Бегом марш.

– Бегом? Вверх? Храни меня Беру, Мураш, мы же вроде никуда не торопимся?

– Ты меня слышал, солдат.

Хмуро зыркнув, сапёр трусцой припустил по склону. После десятка шагов он замедлился до вальяжного шага. Хватка захихикала.

– Так, где Дымка? – скомандовал Мураш.

– Прямо позади вас, сэр.

– Худов дух! Прекрати так делать! Где ты пряталась?

– Нигде, – ответила та.