Вскакиваю и вихрем проношусь по покоям, поочередно заставляя петь все хрустальные капли. Мои кролики бегут за мной вприпрыжку, и я охотно подражаю им, скачу развесёлой зайкой. А это кто у нас? Почему до сих пор такой скучно-серый? Неужели сам господин Хвостик? Поднимаю пушистое тельце и крепко прижимаю к груди. Такой лапочка!

Подхожу к высокому трюмо и поправляю медальон — артефакт времени. Я создала его вчера, перед сном, вложив всю магическую память. Крохотные часики спешат всего на две минуты — но этого хватит, чтобы исправить непоправимое. К счастью, мне приходилось активировать подобные только трижды… Жаль, что ни моего отца, ни мою великую бабушку даже Иверийская магия не смогла спасти.

Зеркало отражает Иверийскую королеву с серебристыми волосами, тёмно-фиолетовыми глазами и с пушистым кроликом на руках. На секунду я осознаю себя Вандой Ностра и отдалённо отмечаю лишь слабое сходство Лауны с Везулией. Они были мало похожи: последняя Иверийская королева была красива другой, пёстрой и жизнерадостной красотой. Лицо не отличается бледностью, на щеках горит румянец, а длинные волнистые волосы перехвачены сразу двумя лентами мятного и нежно-розового цветов. Лауна не была прорицательностей. Может, дело в этом… Она светилась изнутри жизнелюбием и надеждой, словно её подсвечивали крохотные фонарики.

— Nimal-Se Canvi, — шепчут мои губы. — Eman miсhi'tum del Mendel.

Я целую Хвостика в тёплую макушку и взываю не только к магии разума, но и к Иверийской магии. Раздираю пространство и приказываю времени, как учил отец — Ирб Иверийскй. Магическая память почти пуста после вчерашнего, но нужна лишь капелька, крохотная частичка…

— Сегодня на площади ужасная толчея, — раздаётся за спиной. — Если бы не стязатели, я бы не поспела к началу поломвки, — шум юбок перебивает стук сапогов. — Даже не успела поглазеть на витрины свадебных салонов, а я ведь уже три месяца, как невеста!

— Тезария, — я улыбаюсь во весь рот от голоса любимой подруги, оборачиваюсь и бегу к ней. Налетаю с разбегу, хватаю в охапку чёрные жесткие локоны. — Милая Тезария! Мы должны выбрать тебе самое красивое подвенечное платье!

— Ваше Величество, — она приседает в книксене, но я быстро машу рукой, поднимая её. — Вы же знаете, я хотела бы обвенаться тайно.

— Хитрая лисица! — смешливо корю я фрейлину. — Всё равно не спрячешь от меня своего избранника. Он красив? Это кто-то из офицеров? — перебираю я варианты, пристукивая каблучком. — Неужели стязатель? — кидаю взгляд на сопровождение из двух молодых людей в бордовых перчатках. — Ну конечно! Вы вынуждены скрывать свои отношения, потому что ему нельзя иметь связей!

Тезария только кротко хихикает, ещё сильнее подпитывая мои подозрения. Как я сразу не догадалась? Она ведь намекала на маску, за которой он вынужден прятаться… Поэтому церемония будет тайной, стязателям нельзя иметь жену!

Всё вдруг сложилось в понятную картину, и я захлопала в ладоши, отправила в рот малиновое пироженое. Черноволосая плутовка соблазнила стязателя и нарушила закон! Но я, конечно, как королева великодушно прощу влюблённым их увлечение и попрошу Мирасполя освободить от службы юного жениха. Пожертвую им поместье в Баторе. Нет, в Иверийском престольном округе, чтобы я могла навещать Тезарию в пригороде!

— Это так романтично, — заговорщически шепчу подруге, рассматривая молодого стязателя с такими же чёрными, как у самой Тезарии, волосами.

Кажется, это любимец Мирасполя, молодой аристократ из Астрайта. Не какой-нибудь там вояка, а настоящий благородный господин. Не мудрено, что Тезария влюбилась, как прелестная Изельтинна из баллад Монрио Велсби!

— А это кто у нас? — сюсюкает фрейлина, поглаживая уши кролика у меня на руках. — Новый цвет? Какая яркая бирюза!

— Это Хвостик, — хвастаюсь я новым питомцем, на которого пять минут назад наложила иллюзию. — Посмотри, какой он хорошенький! — поднимаю повыше малыша. — У него шёрстка теперь, как лазурь Марииского моря у песчаных берегов Батора!

Тезария достаёт из бархатного мешочка невзрачное кольцо, протягивает мне. Я чувствую, как оно пульсирует магией Ревда — моя защита от магических атак, которые никогда не совершались. Придётся надеть перстень сегодня в тронный зал, где намечается торжественная церемония.

Лауну Иверийскую слишком хорошо охраняют, чтобы позволить мятежникам подобраться близко. Иверийский замок неприступен, тайные ходы закрыты на сотни замков, отпирать которые может только ключник, преданный мне не только душой, но и обетом Девейны. Охрана из стязателей выставлена у каждой двери, и любые посетители, даже фрейлины и служанки, надевают ризолит, как только переступают жилое крыло замка. Мирасполь очень тщательно заботится о своей королеве, не упуская ни единой мелочи. Излишняя предосторожность приобрела уже статус традиции и здорово усложнила дворцовую жизнь. Даже мои несчастные верноподданные чувствуют себя в клетке рядом со мной!

Нет места безопаснее, чем Иверийский замок, но я всё равно чувствую волнение, когда покидаю покои. Это не страх перед нападением или покушением, которым грозит в последнее время Орден, это страх перед неизвестностью. Бессилие и обречённость перед навязанным предками браком, которому я противлюсь всей душой. Сжимаю сильнее Хвостика, мягкая бирюзовая шёрстка почти не успокаивает, и ладони дрожат. Шаги большой процесси гулом отдаются под сводами коридоров. Проходим мимо заколоченной комнаты — я никогда там не была, но из щели под дверьми веет угнетением и холодом.

— Этот нувориш Эстель — помните, тот, что проматывает богатства деда? — решил жениться на мелироанской деве, — шепчет Тезария, когда мы сворачиваем к тронному залу. — Господин-выскочка думает, что свадьба с благородной леди принесёт ему уважение знати.

— Ох, Тезария, во всём ты видишь выгоду, — упрекаю подругу. — Может у них настоящая любовь?

Подруга прекрасно знает, как отвлечь меня от дурных мыслей, как отстрочить осознание того, что сейчас решится моя девичья судьба.

— Нарделию Линдрен, его избранницу, застукали за похабным занятием прямо в Мелироанской академии, — продолжает на ходу рассказывать сплетни фрейлина, и я истерично хихикаю. — И с кем бы вы думали? С эпатажной Дамной Торн, что славится своей пристрастью к женщинам. Бедняжке Линдрен теперь ничего не остаётся, как выйти замуж за странного Эстеля, чтобы восстановить свою репутацию.

Мы обе прыскаем, когда двое стязателей из сопровождения останавливаются перед высокими дверьми в тронный зал. Шум и гомон наполняют меня тревожным трепетом. Тезария поправляет мою причёску, задевает браслетом из ризолита локон, и я шиплю от боли.

— Это ужасно неприлично, — делюсь я своим мнением на счёт последних новостей, поглаживая разбушевавшегося Хвостика.

— Приличные женщины редко творят историю, — кидает напоследок Тезария и отступает в темноту, предоставляя молчаливым прислужницам готовить меня к торжественному выходу.

Ящик с парюрой пришёл вместе со служанкой из покоев королевы, и голову венчают диадемой — высокой тиарой, лишённой магии. На шею вешают аметистовое ярмо — грузное ожерелье с россыпью бриллиантов, призванное подчеркнуть цвет моих глаз. Мелира Иверийская позаботилась о королевских драгоценностях, щедро успыпав их камнями из Галиофских шахт.