— Да причем тут ты? — Сальвет даже поморщилась. — Извиниться, что не предупредил о том, с кем собрался ее оставить. Что у этого кого-то не все дома, полный ужас с эмоциональными связями и вообще она на голову повернутая.

— Почему ты так о себе? — сощурились глаза в прорезях маски. — Хочешь казаться хуже, чем есть?

— А кто тут сказал, что я плохая? Лучшая кандидатура на роль няни для крохи! Уж получше некоторых, которые приперлись в Шар с мыслями там подохнуть. Еще и тень солнца выпил, придурок несчастный.

Харпи на плече солнцерожденной переводила взгляд туда-сюда, пока эти двое ругались. Звучало на удивление тепло и как-то занятно, несмотря на всю резкость и даже грубость слов.

Дрожь колодца оборвала выяснение того, кто больший идиот, на корню. Сальвет с Вейлеем смогли подняться еще ступеней на двадцать за последние несколько часов. Дальше даже просто подняться на ноги мужчина не мог, периодически теряя сознание.

— Сальвет, — прошептали у колен.

— Убегаю, — эхом в тон откликнулась она. — Видишь, только пятки сверкают. Ладно, коленки. И те под штанами. Знаешь, надо было тебя соблазнить там, на решетке внизу. Не очень удобно, но хотя бы с удовольствием провести последние часы жизни. А? Как тебе идея, Вейлей?

— Паршивая. Уходи, Сальвет.

— Ухожу.

— Ты мне не нравишься. Зачем тебе умирать? Просто так ведь.

— Все когда-нибудь умрем. Вейлей, я банально не смогла бы тебя бросить. Ни там в Шар, ни здесь. Как ты себе это представляешь?

— Но ты мне не нравишься, дура. Дойдет до тебя это?

— Дошло с первого раза. Но это не отменяет того факта, что ты нравишься мне. Пусть и безответно. Между прочим, Акан мне тоже нравится. И будь он здесь, я бы точно так же сидела рядом. Серьезно, Вейлей, ты идиот?

— Я говорю со стенкой.

— Повернуть голову? А то это неуважение — смотреть на меня, а разговаривать со стенкой. Она тут рядом. Хочешь? — улыбнулась ехидная зараза.

— Не хочу, — тихо отозвался мужчина. — Ты ведь не знаешь того, кто скрывается под маской.

— И это к счастью, — улыбнулась своим мыслям Сальвет. Посмотрела на тело у себя на коленях. Кажется, Вейлей вновь потерял сознание. — Ра Зу?

— Да? — откликнулся мелодичный голосок от плеча. Не такой, как у Зу Жи, более звонкий, как колокольчик.

— А ты знаешь, кто он?

— Знаю, — призналась харпи, не думая скрывать очевидного. — Мы познакомились с ним в колодце, где он нашел меня. Забрал оттуда, заботился, когда перестал видеть…

— Прости, Ра Зу, — улыбнулась на тихое шмыганье носиком Сальвет. — Но я в самом деле не хочу его бросать здесь. Он же пошел меня спасать. Дурак.

— Он хороший, — заступилась за солнцерожденного Ра Зу. Сам Вейлей сказать и слова в свою защиту не мог, пребывая без сознания.

— Хороший, — согласилась Сальвет, наблюдая за тем, как по той стороне колодца ползет очередная трещина, все разрастаясь и разрастаясь в размерах.

Знакомое зрелище медленно разваливающегося колодца. На Большой Охоте с Аканом посмотрела, могла сравнить. Там, правда, размах был тоже больше, полностью соответствуя названию. Там камни летели, отваливаясь от стен, таких размеров, что здесь бы они попросту встали поперек, заткнув своим массивным телом проход как пробка бутылку.

Ра Зу сидела в ее ладошке, спустившись с плеча. Не так нервничала, когда ее осторожно касались пальцем. Разговаривать особенно было не о чем. Сальвет подумала, чтобы спросить про Альсанхану, но передумала. Будет обидно подыхать со знанием о том, где же искать Ведьму, чтобы спастись от выпитой отравы. И так ли надо ее искать, если умирать придется по совсем другой причине. Насмешка судьбы, не иначе!

Вспышка света озарила верхушку колодца, за которой наблюдала Сальвет. Точнее, она наблюдала за тем, как оттуда летят камушки разных форм и размеров. Они весьма занятно пролетали прямо сквозь лимонно-желтые полупрозрачные ступени.

Когда перед ней возникла крылатая фигура, Сальвет дар речи потеряла. Она никак не ожидала увидеть здесь миража!

— Забирай его, — буквально всучила солнцерожденного со своих колен в руки миражу Сальвет. Сама резко подскочила на ноги. — Забирай. Я своим ходом доберусь. Тут же недалеко?

— Рядом, — выдохнул знакомый голос.

— Привет, Тай Ранг! — в спину удаляющемуся миражу крикнула Сальвет.

А в следующий миг резво сорвалась с места и запрыгала по ступеням. Наконец не надо было озираться каждое мгновение, ни за кем следить. Здесь все еще высоко, но у нее есть немного времени, чтобы попытаться успеть свалить из разваливающегося колодца.

Сама не успевала. Стены колодца, испещренные трещинами огромных размеров, начали вибрировать, когда ее настигла крылатая фигура. Сальвет замерла в чужих руках, опасаясь лишний раз пошевелиться и помешать миражу ее спасать.

— Ты вся в крови, — мираж опустил драгоценную ношу на изумрудный ковер, на который тут же залюбовалась Сальвет, напрочь забыв о боли в теле.

Солнце! Яркое, светлое, теплое. Оно освещало каждую травинку под ногами, блестело на алом боку пробирающегося в цветок жука! Сальвет была готова обнять всю эту растительность вместе со всеми жуками и тараканами, так она соскучилась по ярким краскам за время вынужденных скитаний в Шар.

— Тай Ранг! Спасибо! — вместо травы и ползающих гадов Сальвет предпочла обнять что-то более приятное.

От объятий мираж спасся применением каких-то своих чар. Сальвет остановилась в шаге от цели, осмотрела себя. Одежда после встречи с падающими камнями разодрана под ноль, вся в пятнах, но болеть почти перестало.

— Спасибо! Я все ойлы скормила Вейлею. А где он, кстати? — закружилась Сальвет, озираясь по сторонам. На изумрудной опушке, с которой прямо на глазах исчез колодец, рассыпавшись золотистыми бледными искрами, совсем не яркими в свете дня, они с миражом стояли вдвоем.

В следующий момент Сальвет согнулась пополам. Тошнота, нахлынувшая внезапно, комом стукнулась в горло. Она кашляла, задыхалась. Но ей снова помогли.

— Шпашиба, — пробормотала Сальвет чуть виноватым тоном, жуя перышко, которое ей всунули в зубы. Тошнота отступала, пока на языке пощипывали кислые искорки.

Высокая фигура в блестящих доспехах не спешила подходить ближе. Пришлось Сальвет самой выбираться из черной лужи, которую она успела выплюнуть и сама того не заметить. Когда становится так плохо, кажется, разум убегает первым.

— С возвращением, Сальвет, — миролюбиво и