с желтой звездой Давида, аккуратно пришитой на свитер. Опершись щекой на руку, она глядит на сестру из-за стекол очков и чуть улыбается. Анна тоже на нее смотрит. И только тут понимает, до чего Марго еще молода. Подросток, который не станет старше.

Ты не чувствуешь облегчения?

— Облегчения? — Анна задумывается. — Беп сделала свои признания. Я сделала свои. Но я сомневаюсь, что когда-нибудь почувствую то, что ты называешь облегчением.

Но Беп могла быть и права. В Бельзене был сущий ад. А мы обе были очень больны. Я упала с нар. Может быть, никакой твоей вины и нет.

Она пожала плечами. Кто знает? Кто знает наверняка?

— Иногда я чувствую себя такой одинокой, Марго. Такой отдаленной от остального мира. Словно меня и нет. Словно я всего только тень, — говорит она. — Как ты.

Она выдыхает дым и видит, как Марго растворяется в нем.

Резкий телефонный звонок, и она идет к стене, чтобы снять трубку. Она слышит старческий голос: «Er is er een jarig, hoera-hoera. Dat kun je wel zien dat is zij! — Старик радостно хрипит слова поздравительной песни. — Zij leve lang, hoera-hoera, zij leve la-ang hoera!»[20]

— Привет, Пим! — говорит она. — Вообще-то это завтра.

— Да я знаю, знаю, — теперь он говорит по-английски. — Конечно, я знаю. Я просто не мог дождаться. Хадас говорила мне подождать, но нет, я спою песенку моей дочке сейчас же!

— Пим, — говорит Анна. — Ты ни за что не догадаешься, кого я сегодня встретила.

— И кого же? — спрашивает он.

— Беп, — тихо отвечает Анна.

— Беп?

— Да.

— Нашу Беп?

— Да. Мы поднялись на Эмпайр-стейт-билдинг. Точно как планировали в Убежище. Ты помнишь?

— Конечно. Конечно, я помню.

Небольшая запинка в его голосе заставляет ее усомнится, так ли это.

— И что она рассказывает о себе? — интересуется Пим.

Анна молчит. Улыбка на ее лице застывает.

— Анна, ты меня слышишь?

— Да, Пим. Она сказала, что ее муж держит скобяную лавку. И у нее двое детей.

— Хорошо, — отвечает Пим довольным тоном. — Это замечательно. Замечательные новости. Я очень рад, что она счастлива.

В ее глазах слезы. Она хочет заговорить, но не может.

— Анна?

— Пим, этот звонок, должно быть, стоит целое состояние. Я кладу трубку, иначе тебе придется брать кредит в банке.

— Брать что?

— Ничего. Ничего, Пим. Давай прощаться, до свидания!

— Счастливого дня рожденья, девочка! — говорит он. — Я вспоминаю о тебе каждый день.

— А я о тебе, Пим, — говорит она. — А я о тебе.

И вешает телефонную трубку.

В спальне она переодевается в кимоно, садится перед туалетным столиком и вглядывается в затененные глаза, отраженные в круглом зеркале.

Она сдирает с предплечья полоску пластыря и обнажает лагерный номер. Трогает его пальцем. А-25063. Фиолетовые чернила заметно посветлели.

Ищи в жизни прекрасное! Каждый день.

Расправив полушалок на плечах, она отыскивает щетку среди разбросанных тюбиков помады, карандашей для глаз и клочков запачканных тенями салфеток. Пропустив пальцы через густую волну волос, она берется за щетку. Это — долгий ритуал. И в какой-то момент она останавливается. И приближает лицо к зеркалу.

Может быть, эта ее жизнь — лишь одна яркая вспышка? Мгновение в горячечном бреду умирающей девочки? Минута колебания, прежде чем ангел смерти швырнет ее в свой мешок? Эта жизнь, теперь сосредоточенная в границах круглой рамы туалетного зеркала, — реальна ли она? Может ли она быть реальной? Жизнь девочки, которой запрещено жить за пределами Берген-Бельзена? И, мигнув, не почувствует ли она, как последнее дыхание покидает ее тело? Разве она может не испытать это?

И она мигает.

И все-таки дышит.

Даже если это видение, она видит жизнь, которая продолжается. Жизнь, для которой необходима цель. Зачем ей дана жизнь? Кто ответит на этот вопрос? Но эта жизнь ей дана, и потому ей нужно пользоваться. Куда она ее заведет? Как ею распорядится эта женщина, Аннелиз Мария Франк, существование которой подтверждено отражением в зеркале? Тикун олам, — сказал ей раввин Соуза. Напомнив о ее долге исправить мир.

Как? Своей жизнью. Словами, написанными на бумаге.

Еще вздох. И еще один взмах щетки, еще биение сердца, наедине с собой, выжившая наследница всего, что ушло в прошлое, устремленная в неведомое будущее, пустомеля, пучок противоречий, благословенная Богом Анна, окруженная надеждами мертвых.

От автора

При написании этой книги я считал своим долгом насколько возможно точно изложить известные факты из жизни Анны Франк. Я внимательно прочитал дневник Анны, работы по истории Холокоста, уже изданные биографии Анны Франк и записи интервью с людьми, ее знавшими. Я дважды ездил в Амстердам, побывал в старом Еврейском квартале, Музее сопротивления, еврейском районе в Трансваале. Я посетил также книжный магазин, в котором Анна могла купить тетрадь для своего дневника, Еврейский лицей, где она училась вместе с Марго во время оккупации, а также штаб-квартиру гестапо, где семья Франк и их друзья содержались после ареста. Я внимательно осмотрел квартиру семьи Франк в Амстердаме, провел немало часов в современном Доме Анны Франк и отследил весь ее путь от Амстердама до останков пересыльного лагеря Вестерборк на севере-востоке Нидерландов, Аушвица-Биркенау, куда их отправили нацисты 3 сентября 1944 года, и Берген-Бельзена в Германии, где Анна и Марго умерли от тифа через несколько месяцев.

Тем не менее «Аннелиз» — это не исторический документ, а художественное произведение, основанное на моем исследовании и моем понимании дневника Анны. Довоенная часть романа — это повествование, включающее как реальные события, так и вымышленные (последнее особенно касается диалогов). На самом деле родители Анны загодя планировали скрыться от немцев в конторе Отто Франка, хотя этот процесс был ускорен внезапным вызовом Марго в гестапо.

Детали жизни Анны в концлагерях вымышленны, но основаны на рассказах выживших заключенных, а также на свидетельствах людей, общавшихся с Анной и Марго в этих лагерях. Так, например, сцена, в которой Анна встречает свою подругу Ханнеле у колючей проволоки в Берген-Бельзене, основана на действительном событии, описанно Ханной Пик-Гослар, которая живет теперь в Израиле.

История возвращения Анны в послевоенный Амстердам конечно же полностью вымышлена. Согласно свидетельству выживших. Марго Франк умерла от тифа в Бельзене в феврале или марте 1945 года; она скатилась с нар, где лежала, и скончалась от удара о землю. Анна Франк умерла через несколько дней, и тела обеих были захоронены в общих могилах.

В действительности из восьми скрывавшихся в Заднем Доме евреев выжил только отец Анны Отто Франк, он же Пим. Его образ создан на основе дневника Анны, интервью