который охотно одобрил девушку. Как он сказал о ней? Выгодная партия. Нобби никогда не понимал этих замашек чистокровных: браков по расчёту, тесных платьев, канделябров на стенах… Но Гермиона Грейнджер ему понравилась, и она стала чем-то большим, чем просто по расчёту. Это произошло не сразу, со временем.

Лич покачал головой. Неужели он мог рассчитывать на то, что она простит ему такое явное пренебрежение к её словам? Неужели он верил в то, что она поймёт его?

Какой идиот. Конечно, она посчитала это предательством — ведь поправка, которую он предлагал, должна была ограничить её деятельность. Это и было предательством. Они это не обсуждали, но много раз подразумевали… и он буквально выбрал Дамблдора, а не её. На что он вообще рассчитывает, стараясь её догнать?

Нобби заглянул в каминный зал, хотя не особенно рассчитывал на успех. Его расчёты оправдались — Гермионы здесь не было. Но отправиться к Флимонту, не предприняв ни единой попытки найти её, Нобби не мог. Он вышел из здания Министерства, мгновенно окунаясь в мерзкий зимний вечер — и как Гермионе может нравиться это? Тяжёлые крупные капли дождя хлестали его по лицу, будто наказывая за предательство. Нобби направил на себя палочку, трансфигурируя парадную мантию в повседневный зимний плащ, и направился в сторону Косой аллеи. Искать Гермиону в магловском Лондоне было бессмысленно — слишком большая территория. К тому же, Лич был уверен, что неплохо узнал девушку и выучил её привычки. Если она не отправилась домой, то должна была найтись в одном из немногочисленных ресторанов в переулке.

Он так торопился, оглядываясь по сторонам, что не заметил, как врезался в высокого широкоплечего мужчину, лицо которого показалось смутно знакомым. Торопливо извинившись и проигнорировав презрительный взгляд, Нобби вошёл в первое кафе. Осмотревшись, он нигде не увидел ни знакомой фигуры, ни копны волос. Подождав для верности несколько минут, он перешёл в следующее заведение.

Народу было мало. Видимо, сегодняшнее Заседание уже препарируют по тезисам в каждом волшебном доме, и лишь некоторые маги, не изменяя своим привычкам, заскочили пропустить стаканчик после рабочего дня.

Официантка в третьем кафе обворожительно улыбнулась Нобби и явно расстроилась, когда он вежливо отказался присесть. Лич знал, какое впечатление производит на женщин, но редко этим пользовался, предпочитая, чтобы его ценили не за внешность. И это тоже ему нравилось в Гермионе — она ни разу не дала понять, что её тёплое отношение к нему базируется только на восторге от его привлекательной внешности.

И он снова почувствовал, как волна раздражения по отношению к Дамблдору накатывает на него. Если бы директор не настаивал на том, что отношения с чистокровной волшебницей будут для него полезны, Лич предпочёл бы игнорировать мисс Грейнджер. Но Альбус подталкивал его к ней. Даже тогда, отправив их в логово оборотней. Как потом признался директор, он хотел лишь, чтобы они сблизились. Это звучало до восхитительности абсурдно, но Нобби не мог не признать, что это действительно сблизило его и Гермиону. Тогда он взял с Дамблдора обещание, что тот больше не будет влезать в их отношения, решив не ссориться с наставником…

Внимание Нобби привлекли грохот и шум, раздающиеся с противоположного конца улицы. Сначала он решил, что это раскаты грома, но быстро понял, что ошибся: сквозь большое панорамное окно одного из кафе виднелись цветные всполохи, сопровождаемые громкими звуками, отражающиеся в лужах и каплях дождя, отчего создавалось ощущение, будто смотришь фильм в кинотеатре. Там происходило что-то странное, и Нобби замер, не зная, стоит ли вмешиваться в чужое сражение — а это явно было оно. Внезапно входная дверь распахнулась, приветливо зазвенел колокольчик, оповещающий о новых посетителях, а на улицу буквально вывалилась та, кого он искал.

Растерявшись, Лич забыл, как дышать. Сердце, казалось, просто остановилось, а потом зашлось в бешенном ритме, разнося по организму волну горячего ужаса, парализующего конечности. Мир вокруг Нобби накренился, и он сильнее вжал в землю каблуки.

Вслед за Гермионой, посылая ей в спину проклятия, вывалился мужчина. Кажется, тот самый незнакомец, с которым он столкнулся минут пятнадцать назад — по крайней мере, такого же внушительного размера.

— Коллопортус! — громко прохрипела Гермиона, направив палочку на дверь, а затем перевела дрожащую палочку на нападающего. — СЕКТУМСЕМПРА! — произнесла она таким голосом, что Нобби не был уверен, нужно ли ей вообще было направлять свою палочку на кого-либо — умереть хотелось только от одного этого слова. По спине побежали огромные холодные мурашки благоговейного трепета. Мир качнулся сильнее: Лич приложил усилия, чтобы держаться прямо.

Мужчина упал на четвереньки, как подкошенный, и, в следующую секунду, трансгрессировал. Гермиона вяло взмахнула палочкой, но перенеслась всего на пару метров в сторону, а затем что-то прохрипела, появился домовик, и они оба исчезли.

Горизонт рывком выровнялся, и мир замер. Лич нервно сглотнул, по-прежнему оцепеневший от страха, ощущая, как сжимается желудок. Эта сцена заняла меньше пятнадцати секунд, но произошло столько событий, что мозгу явно понадобится гораздо больше времени, чтобы проанализировать произошедшее. Послышались глухие хлопки трансгрессии: кто-то вызвал мракоборцев. А Нобби так и стоял, как под чарами стазиса.

Прежде, чем кто-то приблизился к месту происшествия, снова появился эльф и что-то поднял с земли. Судя по всему, это были пальцы.

Ощутив, что к горлу подступает тошнота, Нобби шумно вдохнул через нос и резко подался в сторону, позволяя желудку очиститься.

Мракоборцы пытались открыть дверь, но им удалось сделать это далеко не с первого раза. Наконец, кто-то заметил его. Дальше всё было, как в тумане.

Он сидел в допросной, в сотый раз повторяя одно и то же, отдал свои воспоминания и всячески сотрудничал со следствием.

— Мы можем отдать копию ваших показаний журналистам? — уточнил мракоборец, ставший ему уже близким другом за эти девять часов, хотя Лич так и не запомнил его имени.

— Ч-что? — прохрипел он.

— Журналистам, — маг махнул головой в сторону стеклянной перегородки, за которой действительно находились пара журналистов.

Вопреки всем предубеждениям, они не выглядели как люди, жаждущие наживы. Репортёры были взволнованы. Судя по всему, произошло что-то экстраординарное.

Лич кивнул, опасаясь, что голос подведёт его.

— Спасибо, мистер Лич, — медленно сказал мракоборец.

— Только не указывайте нигде моё имя, — это не было просьбой.

— Конечно, — понятливо ответил мужчина.

Он вышел из комнаты, оставляя Нобби с чашкой крепкого кофе наедине. Грех было жаловаться: о нём позаботились, принесли завтрак, наколдовали удобное кресло, но видит Бог, Лич многое бы отдал, чтобы оказаться рядом с Гермионой в эту минуту.

Он спрятал лицо в ладонях и рвано выдохнул. Он так